Преподобный Серафим Саровский - страница 39

2. Заболела моя сестра: в горле у нее образовался большой нарыв, который закрыл весь просвет, так что она едва могла дышать и очень страдала. Мама, имея у себя кусочек от камня, на котором молился преподобный, положила его с молитвой в воду, дала выпить сестре — нарыв прорвался и она осталась жива.

3. Мой сын в возрасте 1 года 2 месяцев заболел стафилококковой двухсторонней пневмонией; температура поднималась через каждые полчаса, он весь горел, «скорая помощь» увезла малютку в больницу, но меня с ним положить отказались. Я навещала его ежедневно, умоляла врачей положить и меня с ним, потому что его состояние, несмотря на все предпринятые меры, все ухудшалось. Через три дня мне самой предложили немедленно остаться с ним, но надежды уже не было никакой: он лежал без движения, не ел, был синеватого цвета, почти не дышал, не открывал глаз, ни на что не реагировал; все усилия врачей были тщетны. Положили меня с ним на одну кровать и строго предупредили: вы, мол, мамаша, не спите ночью, а поддерживайте его в сидячем положении, ибо, если он примет горизонтальное положение, то у него начнется отек легких. Я поняла, что дело совсем плохо, но кто мне поможет, если врачи бессильны? И вот у меня всплывает в памяти мое детство: мне 6 лет, я еще только начала читать, а мама дает мне книжечку о преподобном Серафиме, рассказывает о нем и открывает страницу, где на картинке он кормит из рук медведя, и я умиляюсь виденным. У меня моментально срабатывает мысль: этот добрый старец мне обязательно поможет. И вот, я молюсь ему своими словами: «Отче Серафиме, помоги мне». Сколько таких молитв я произнесла, я не помню; потрясенная горем, усталая, я вскоре заснула, механически и руку из-под спинки сына убрала, так что и он принял лежачее положение. Проснулась я утром оттого, что в палату вошло несколько врачей, которые, вытянув шеи, смотрели на моего сына вопросительно; а он вдруг открыл глазки, потянулся ко мне, обвил мою шею ручками и жалобно протянул: «Ма-а-ма». Врачи попятились к дверям, не веря своим глазам, потому что думали (как мне потом сказала нянечка), что он не выживет. С этого дня мой сын стал поправляться... Он не только выжил, но и в 25-летнем возрасте попал в Курск, затем закончил московские Семинарию и Академию; а потом и вся семья моя переехала в Курск — на родину преподобного Серафима.

4. В Великую Отечественную войну мы, как семья многодетная, были эвакуированы под г. Тамбов, где сильно бедствовали: нечего было есть, все вещи, взятые с собой, были променяны на продукты. Уезжая из Москвы, мама взяла с собой акафист преподобному Серафиму и ежедневно его читала. Преподобный спас нас от голодной смерти, т.к. мы уже пухли от голода: несмотря на запрет, сельсовет выдал нам документы, чтобы мы могли вернуться в 1943 году в Москву, где нам сразу же дали паек.

5. Мама умерла в 1999 году, в возрасте 99 лет. А за 2 года до того, оставшись дома с моей сестрой, разговаривала с ней и вдруг умолкла. На вопрос сестры: что, мол, вдруг замолчала? — она ответила: «Только что ко мне подошел старец Серафим Саровский, постоял-постоял, посмотрел на меня и ушел». Она показала рукой, где он стоял, несмотря на то, что была уже совершенно слепа. «А что он тебе сказал?» — спросила сестра. «Этого он не велел никому говорить», — был ответ.

Мария Павловна Б.

С детства помню рассказ о том, как одна женщина, совершенно раздавленная свалившимися на нее горестями (кажется, потерей на войне мужа и несчастиями с родственниками), решила повеситься.

Для этого она припасла веревку и пошла в подмосковный лесок, местами достаточно тихий и безлюдный. Двигаясь медленно, она почувствовала усталость и присела на пенек. Около нее вдруг оказался старичок в холщовом балахончике. Глядя на нее строго и вместе с тем удивительно внимательно, он спросил: «Что ты надумала?» Она не ответила: она поняла, что он все знает. «Пойдем». И она пошла. Не думала тогда ни о дороге, ни о нем, ни о том, что жить ей больше нечем... Шла как в забытьи. Очнулась около дома. Рядом никого не было. Открыла свою дверь, и впервые за долгое время страшного состояния подавленности заплакала. Ей стало легче. Самое страшное, давившее невыносимой тяжестью, снял старичок. Но кто он? Она давно не была в храме и решила, что кто бы он ни был, его Бог послал. Надо идти в храм. Пришла. В образе преподобного Серафима узнала того, кто отвел ее от пропасти. Стала ходить в храм, исповедоваться, причащаться. Рассказав о своем спасении, добавила: «Все осталось таким же, а жить можно, и слава Богу».