Преподобный Серафим Саровский - страница 42
Кузьменкова
У меня сильно болели ноги. В течение десяти лет я не снимала чулки и брюки ни зимой, ни летом. И в Дивеево приехала с перевязанными шерстяными тряпками ногами, а сверху — брюки. Было лето, июль месяц. В праздник апостолов Петра и Павла я причастилась Святых Христовых Таин. Ночи почти не спала, засыпала под утро, измученная болями в ногах.
После купания в источнике батюшки Серафима я проспала 14 часов. Ноги совершенно исцелились. Домой я приехала с развязанными ногами и больше их не завязываю. Благодарю Господа, что именем Своего святого батюшки Серафима Он даровал мне исцеление.
Раба Божия N
На ультразвуковом исследовании у меня обнаружили целый букет женских болезней. Пошла к врачу с протоколом УЗИ, и, конечно же, услышала приговор: «Удалять!» — «Иди сдавай анализы и ко мне!» А тут по милости Божией решили с подругами съездить в Дивеево. Собралось нас четверо человек. Взяли благословение, билет на 4 февраля 2003 года и поехали.
В источнике купались дважды — первый раз 06.02.03, в четверг. Жутко болела голова. Мне сестры сказали, что нужно купаться еще. Поехали второй раз, в пятницу, 7 февраля, вечером после службы, приложились к мощам преподобного батюшки Серафима и ко всем его святыням. А поздно вечером я внезапно заболела. 8 февраля литургию отстояла в притворе и причаститься не смогла. Вечером уехали домой. Дома от боли не осталось и следа. 11 февраля сделала повторное обследование — болезни как и не было
Преподобный отец наш Серафим меня исцелил.
Наталья Изрядкина. Кубинка, М. О.
Мой друг Алексей прежде слыл вдохновенным и неисправимым матерщинником. Ругался сочно, витиевато и с удовольствием. Мы не виделись больше полугода, и когда встретились, я прямо-таки не узнал своего друга. В его лексиконе напрочь исчезли все неприличные слова.
Дивясь невероятной перемене, произошедшей с Лехой, я, разумеется, вопросил его: «Что с тобой случилось?!» В ответ он поведал мне историю, приключившуюся с ним:
«С младых лет я легкомысленно полагал, что понятие «мат — это плохо» — всего лишь глупая условность, порожденная человеком. Ни родителям, ни знакомым не удавалось меня переубедить. Чудо произошло минувшим летом. Я уже считал себя верующим православным, но продолжал в быту сыпать «погаными» словечками, по-прежнему не желая признавать недопустимость их употребления. И вот однажды мы отправились с невестой в паломническую поездку в Дивеево. Пребывание на святой земле дало свои плоды в первые же дни. Ругательства все реже срывались с моих уст, но я еще «сопротивлялся». И вдруг, после очередного купания в святом источнике и посещения мощей, меня словно током ударила мысль: ругаясь — мы разрушаем свою душу. Было ощущение, что сам святой Серафим подвел меня к простому и естественному объяснению неприемлемости нецензурных слов.
И что удивительно — желание материться как отрезало! На следующий день, идя по улице, я неожиданно подвернул ногу, попав в ямку. Обычно в таких ситуациях я автоматически изрыгал трехэтажную композицию «про близких родственников». А тут — только нечто вроде «ееео» сказал. Дальше — больше. Немного погодя, проезжавшая машина окатила меня грязью. Я посмотрел ей вслед и уже открыл рот, чтобы высказаться по этому поводу, как вдруг приятная волна спокойствия затушила, словно вода, разгорающийся костер злости. «А-а, ну ее», — махнул я рукой и спокойно дальше пошел. Невеста была потрясена.
И даже когда мы уезжали, и за 5 минут до отправки поезда выяснилось, что он отправляется с другого вокзала в противоположной части города; я, по жизни довольно вспыльчивый, сдержался и перенес такой «облом» со стоическим спокойствием. На поезд мы опоздали, и пришлось ехать обратно на два часа позже в общем вагоне. С тех пор я не только не матерюсь сам, но и даже огорчаюсь, когда слышу, что при мне кто-то кроет «по-матери». Ощущение такое, что человек прилюдно испражняется. Но, помня себя, тогдашнего матерщинника, я ни на кого не обижаюсь и не осуждаю сквернословов».
Роман Панков