Превращение - страница 6
Из нее шпионка, как из меня тапочка! Еще бы в громкоговоритель сообщила. Даже не обидно. Смешно.
– Она не знает, – буркнула я, устраиваясь на стуле.
Ноги еще помнили тепло пола. Темнота за домом насторожилась, готовая зашевелиться, зашуметь, как только ей будет позволено.
– Не ссорьтесь, – миролюбиво произнес Макс.
– Она не поняла! – ткнула пальцем в мою сторону Маринка.
– Мы понимаем друг друга без слов, – покачала я головой, глядя на Макса.
Любимый широко улыбнулся мне в ответ, приподнялся, перегибаясь через сопротивляющуюся Маринку, и поцеловал меня в губы. Я попыталась задержать его, но девочка слишком сильно взбрыкнула, отталкивая меня.
– Может, тогда без гадания обойдемся? – хмыкнула я, поднимая съехавшее на стол зеркало.
– Гадай, гадай! – Девочка дергалась, колотила Макса по груди, заставляя его сесть обратно. – Или боишься?
В ответ я получила злой взгляд. Если она пытается меня таким образом убить, то зря старается. Нас, Смотрителей, стрельбой глазками не проймешь. Здесь нужно оружие посильнее, и его у Маринки нет. Маленькая она, даже в вампира никого не может обратить.
Надо от нее отвлечься. Я принялась устанавливать большое зеркало, пытаясь подпереть его чашкой, по тяжелое стекло скользило по покатому краю фарфора, норовя упасть. Свеча недовольно затрещала. Я посмотрела на вредную девчонку, и зеркало выскользнуло у меня из рук. В этот момент комната с бревенчатыми стенами исчезла, уплыли в небытие стол и печка…
Маринка стоит поблизости и теми же бешеными глазами на кого-то смотрит.
– Ты ее убьешь? – цедит она сквозь зубы.
– Непременно, – звучит голос.
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть Маринкиного собеседника. Передо мной облупившийся угол печки. Реальность в моих мозгах нехотя соединилась с увиденным секунду назад. Почудилось? Или это было на самом деле? И с кем бы Маринке говорить о моем убийстве? Или она желает смерти другому человеку?
– Чуть не уронила! – Макс поставил зеркало на подставку и снова устроился в кресле, усадив беспечно улыбающуюся Маринку на колени.
Конечно, почудилось. Последнее время мне много всякого чудится.
Чтобы прогнать наваждение, я вспушила волосы, сняла с шеи гранатовый крестик, проверила запястья, убеждаясь, что ничего не забыла, стянула тапочки, повела плечами, пытаясь расслабиться. Темнота за стенами дома придвинулась. Любопытная какая! Ничего, сейчас все узнает.
– Суженый-ряженый… – заговорила я. Собственный голос показался чужим, фальшивым. Я невольно отвела глаза, встретившись взглядом с Максом, откашлялась.
– Смотри в зеркало! – тут же заметила непорядок Маринка.
– Не мешай! – подбросил ее на коленях Макс. – Маша, не жульничай. А то я к тебе не приду.
– Не пущу! – Маринка обняла его за шею, и я силой заставила себя отвести глаза.
В большом зеркале отражалось маленькое, а в том отражалось большое. Цепочка отражений создавала коридор. В конце довольно темный. Если пригнуться, то в этом коридоре я начинала видеть себя. Раз, два, три… у Маринки отражений было больше. Может, с другого места попробовать?
Девочка у меня за спиной выразительно хмыкнула. Намекает, что я слишком долго вожусь?
Ладно, начнем. С выполнением желаний у меня последнее время проблем не было. Надо только правильно их формулировать.
– Эй, вслух! – напомнила Маринка.
Я настроилась сразу увидеть Макса. Вот он белой точкой появляется из черноты, преодолевая один изгиб коридора за другим, приближается… На нем белая рубашка и черные брюки. Он улыбается, и улыбка преображает его лицо, на щеках появляется румянец…
– Ну, давай! «Суженый-ряженый»! – напомнила Маринка.
Воображаемый Макс в зеркале пропал. Я смотрела в зеркальный коридор, пульсирующий темнотой.
– Суженый-ряженый…
Тот, кого я успела вообразить, не был Максом. Другой. Такой же высокий, с такими же синими глазами…
– Суженый-ряженый…
Слова звучат уныло. Чувствую, больше никто не придет. Нет, даже не так – не придет тот, кого я зову.
– Приди ко мне наряженный. Макс, – оторвалась я от созерцания пустого зазеркалья, – в какой одежде ты предпочитаешь ходить на свидание к девушкам?
– В чистой.
– Так и запишем.
Я вгляделась в серебряную поверхность. Так, если очень постараться, можно вызвать именно Макса. А неизвестного товарища с широкой улыбкой мы вычеркнем. Макс улыбается сдержанно. И вообще он на эмоции не очень щедр. Вампирам эмоции противопоказаны. От них зубы ломаются.