Превращение в зверя - страница 14

Сосчитаю до десяти – и разожму. Один, два, три… Я не могу поверить, что умру! Не могу поверить! Четыре… Бессмысленно длить! Разжимаю.

Вода стремительно… изменить невозможно… приближается стремительно… В воздухе нет опоры. Чудовищный удар, чудовищный холод. Душа зашлась ужасом. В черном мраке, без слов, кричала.

Я его видела, но, наверное, сошла с ума, потому что совсем не воспринимала. И ничего не воспринимала, не понимала, что жива. Тело горело, но я не понимала, что оно горит, не пыталась понять, проверить, что там с ним произошло. Человек, которого я видела, давно уже видела, улыбался и произносил, громко, отчетливо – понимая, что я могу не понимать, – в третий раз одну и ту же фразу:

– С возвращением в жизнь!

Тело горело, голова тоже горела. Все это я чувствовала, но не понимала. Гибель клеток мозга в результате асфиксии – вот что, вероятно, произошло. Или психогения в результате шока.

– Вы живы, понимаете?

Нет, этого я не понимала. Вернее, понимала, но понять не могла.

– Да вы хоть рады? Или хотите назад? – Он опять улыбнулся. – Может, я вас напрасно спас?

Нет, не напрасно. Назад, в тот черный холод, я не хочу. Просто пока не могу понять, не могу включить мозг, но это пройдет.

– Не молчите. Я знаю, вы в состоянии говорить – взгляд у вас вполне осмысленный.

– Почему…

Он не прав, говорить я не в состоянии, вот попыталась и не смогла. Попробую еще раз.

– Почему…

– Почему я вас спас? Ну знаете! На моих глазах женщина прыгает с моста, что же я, должен был спокойно пройти мимо?

– Почему… горит… Почему тело…

– А! Это я растер вас спиртом. Вода ледяная, не май на дворе. Чтобы вы не подхватили воспаление легких.

Впрочем, я спросила о теле не потому, что мне действительно было это интересно, а для того, чтобы что-то спросить, – он так хотел услышать от меня хоть какой-нибудь осмысленный звук. Я не была ему благодарна за спасение, пока еще не была, не могла осмыслить эту благодарность, да и само спасение не осмыслила.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он с той требовательной озабоченностью, с какой и должен, вероятно, спрашивать спаситель.

– Хорошо, – соврала я из вежливости, но он не поверил – вероятно, из той же вежливости.

– А по вашему виду не скажешь. Знаете, я думаю, что вам неплохо бы выпить чего-нибудь горячительного.

– Не знаю… Я вообще-то не пью.

– Да я тоже не пью, но сейчас нам с вами просто необходимо выпить. Отпраздновать ваше спасение. У меня, правда, только спирт.

– Не весь ушел на мое тело? – попыталась я пошутить, для поддержания легкости общения, которую он мне навязывал, и еще потому, что поняла: могу уже не только говорить связно, но и шутить.

– О, у меня много спирта! Держу для медицинских целей, и вообще: спирт – вещь в хозяйстве полезная.

Он рассмеялся и ушел из поля моего зрения – я все еще лежала неподвижно, на спине, не испытывая ни малейшей потребности выяснить, где нахожусь, на чем лежу, и потому видимая картина была ограниченной. Со слухом тоже было не все в порядке, поэтому не знала, остался он в этой комнате или вышел в другое помещение.

– Вам надо хотя бы сесть, – заговорил он совсем близко, – лежа пить спирт не рекомендуется.

Мне не хотелось шевелиться, не хотелось думать, тем более пить спирт в обществе спасителя, но делать было нечего – обижать его тоже нельзя, пришлось подчиниться. Я приподнялась, осмотрела себя (на мне оказался чужой толстый свитер и спортивные брюки – вероятно, спасителя), затем комнату (бревенчатые стены, голый дощатый пол, печка в углу – вероятно, дача) и села (подо мной обнаружилась узкая койка с панцирной сеткой).

– За ваше здоровье! – Он протянул мне стопку.

Спирт мне еще никогда пить не приходилось. Даже в студенческие времена, даже во время тяжелых ночных дежурств в больнице. Я осторожно пригубила из стопки.

– Нет, так не пойдет, пейте залпом. Вам нужно окончательно согреться и прийти в себя. Давайте еще раз: за ваше здоровье! – Он чокнулся с моей стопкой, и мне пришлось подчиниться: влить в себя эту враждебную моему организму жидкость. Как ни странно, удалось ее проглотить и даже не закашляться.

– Вот так! Молодец! – одобрил спаситель мой героический поступок. – Запейте водой.