Превратности любви - страница 10

стр.

Ему искренне казалось, что ничего особенного он не совершает. Он любит, он говорит об этом открыто… Ему нечего стыдиться! Отчего же Соня так покраснела, так разгневалась? Что так возмутило ее? Павел подумал, что ему стоит тотчас же поцеловать ее и, верно, этот поцелуй изменит настроение Сони. Она, видимо, просто не верит ему. Он попытался ее обнять, но Соня отшатнулась и выставила вперед руки:

— Не смейте этого делать! — Тон ее голоса и поведение были решительны и недвусмысленны.

Павел остановился.

— Нет, вы просто не верите мне, — сказал он. — Мое чувство сильно и искренне. Я безумно люблю вас! Вы видели, вы не могли не видеть (я подмечал ваши оскорбленные и ревнивые взгляды), когда я оказывал внимание всем этим горничным и служанкам. Да, я изменял Юлии… Но вы, верно, думали, что я изменяю вам! Вы с такой страстью смотрели на меня! Я видел это, и не мог не радоваться. Вы ревновали меня ко всем, значит, любили. Любили и любите, как я сейчас люблю вас. Ваша страсть вызвала мою ответную любовь!

Это Павел сочинял на ходу, но теперь ему действительно казалось, что все именно так и было. Что Софья любила его и продолжает любить. Что она ревновала его за то, что он не женился на ней, а женился на Юлии и все это время переживала тайные страсти.

— Да что вы такое говорите? — Соня была удивлена безмерно. — Никогда я не любила и не ревновала вас!

— Любили! — с жаром сказал Павел. — Любили! Но я имел глупость жениться на вашей сестре, поддавшись… Впрочем, неважно… но теперь…

— Теперь мне это неинтересно слушать! Я не любила и не люблю вас! Не ревновала и не ревную. Мое желание, чтоб вы были счастливы с Юлией, и более ничего. Да, я видела ваши… ваши непристойности с прислугой. Они шокировали меня! Но это была обида за сестру, не более того!

— Вы все видели, все понимали, но все же оставались в моем доме, — спокойно произнес Павел, и глаза его заблестели. — Отчего? Не было ли тому тайной причины, о которой я догадываюсь?

— Причина была одна: уговоры Юлии, не желавшей оставаться тут в полном одиночестве — и терпеть ваши измены!

— Вы, пожалуй, чересчур осведомлены для девицы… — пробормотал Павел. — Но не бойтесь! Ответьте мне на мои чувства, на мою любовь и, будьте уверены — вам я буду верен всю жизнь! Я не изменю вам!

— Вздор! Перестаньте. Я никогда не полюблю вас, это исключено. Это бесчестно! Но кроме этого, вы — неприятны мне. И вы лжете! Вы изменяли бы мне, как и ей, — сказала Соня.

— Так вот в чем причина? Милая, не бойтесь! Я никогда не изменил бы вам! — сказал он пылко. — Вы должны понять это! Что такое ваша сестра? Слабое, болезненное, вечно всем недовольное создание. Разве с такой женой мужчина может быть счастлив? Нет. Решительно нет! Это обуза, тяжелая ноша, от которой только и ищешь избавления! Вы же совсем иное дело, дорогая моя, Моя Соня… — шепнул он.

— Прекратите! Перестаньте немедленно! — Софья была шокирована до глубины души. — Как вы смеете?

— Да смею, смею! Это право дает мне любовь, которую я испытываю к вам! Глубочайшее и подлинное чувство… — Тут он наконец обнял ее, к чему стремился во время всей этой бурной сцены.

— Не смейте! — Соня, оскорбленная, униженная подобным домогательством, отталкивала его от себя изо всех сил. — Не смейте! Вы не имеете права! Я сейчас же уеду!

— Нет, нет… Или вы думаете, что я так просто отпущу вас? — Он приблизил свое лицо к ней.

Это лицо, прежде казавшееся ей красивым, вдруг, сделалось так отвратительно! Она бы закричала, но ей было стыдно перед прислугой, которая невольно окажется свидетелем этой гадости, и перед сестрой.

Павел попытался поцеловать ее, но она отвернулась, и его поцелуй пришелся на щеку вместо губ.

— Да пустите же меня! — Она так толкнула его, что он, не ожидавший такой силы, внезапно отпустил Соню.

— Не думаете же вы, — тихо сказал он, — что я вот так просто отпущу вас? Уехать сами вы не сможете, а я… Я, пока не добьюсь вашей благосклонности, не уеду отсюда сам и не выпущу вас.

— Какая мерзость… Как вы можете… Вы противны мне…

Все это было отвратительно, мерзко, непристойно! Это было откровенное домогательство. Противное, низкое… Ей казалось, что она от стыда больше никогда никому не сможет взглянуть в лицо. Мерзкие желания, замаравшие ее, и человек, задевший ее душу своею странною гилью