Превыше свободы и чести - страница 19

Глава 3: Честь

Считается, что любые доказательства того, что поведение человека может быть обусловлено внешними обстоятельствами, угрожают его чести или достоинству. У нас нет склонности признавать заслугой человека достижения, которые на самом деле - результат действия сил, над которыми он не имеет никакого контроля. Мы можем согласиться лишь с такими доказательствами, весомость которых ограничена, подобно тому, как нас не особо тревожат доказательства того, что человек не свободен. Никто не возмущается, если оказывается, что важные детали в произведениях искусства и литературы, в политических карьерах и научных открытиях обусловлены соответствующими "влияниями" в жизни художников, писателей, государственных деятелей и ученых. Но по мере того, как (бихевиористский) анализ поведения добавляет всё новые и новые доказательства, достижения, за которые следует отдать должное самой личности, по-видимому, приближаются к нулю. Вот поэтому теперь принимают в штыки и сами эти доказательства, и порождающую их науку.

Если свобода - это проблема, вызванная отрицательными последствиями поведения, то проблема чести и заслуг связана с положительным подкреплением. Когда кто-то делает нам что-то приятное, то мы побуждаем его делать это снова и снова, хваля или поощряя его. Мы аплодируем исполнителю именно для того, чтобы побудить его повторить своё выступление, о чём свидетельствуют такие возгласы, как "Опять!" "Ещё!" и "Бис!" Мы показываем человеку, что ценим его поведение, похлопывая его по плечу или говоря: "Отлично!" или "Правильно!", или оказывая ему знаки нашего уважения, такие как премии, чествования или награды. Некоторые из этих вещей сами по себе являются подкрепителями: похлопывание по спине - это своеобразная ласка, а наградами бывают как безусловные подкрепители, так и иные, условные (те, что являются подкрепителями только потому, что им сопутствуют или их можно обменять на безусловные подкрепители). Хвала и одобрение, как правило, действуют как подкрепители, потому что обычно любой, кто хвалит человека или одобряет то, что он делает, склонен давать подкрепление и другими способами. (Подкреплением может служить даже прекращение угроз; например, согласие с проектом резолюции зачастую состоит просто в прекращении возражений против него.)

Существует естественная склонность давать подкрепление тем, кто даёт подкрепление нам, равно как и тенденция нападать на тех, кто нападает на нас, но такое поведение порождается различными социальными факторами. Мы одобряем тех, кто действует нам на благо, потому что мы получаем подкрепление, если они продолжают это делать. Когда мы хвалим человека за что-то конкретное, мы тем самым дополнительно указываем на сам фактор подкрепления. Хвалить человека за победу в игре - это подчеркивать тот факт, что победа зависела именно от его действий, и от этого победа может затем стать для него более сильным подкрепителем.

Количество благодарности, которую человек получает, любопытным образом связано с неочевидностью причин его поведения. Мы воздерживаемся от благодарности, когда эти причины очевидны. Например, мы обычно не хвалим людей за их рефлекторные реакции: мы не хвалим тех, кто кашляет, чихает или блюёт, хотя результат этого может оказаться полезным. По той же причине мы особо не хвалим за поведение, находящееся под очевидным управлением отрицательного подкрепления, несмотря на то, что оно может быть полезным. Как заметил Монтень,

"Всё, что ни делается по приказанию, более ставится в заслугу тому, кто приказывает, чем тому, кто выполняет."

Мы не одобряем подхалимов, даже если они выполняют важную функцию.

И мы не благодарим за поведение, которое явно вызвано очевидным положительным подкреплением. Мы разделяем презрение Яго к:

... Угодливому верному холопу,

Что обуян подобострастным рабством,

Отдаст всю жизнь лишь за жратву одну,

Примером став хозяйскому ослу...

(... duteous and knee-crooking knave

That, doting on his own obsequious bondage,

Wears out his time, much like his master's ass,

For nought but provender ...)