Приди и победи - страница 35

«Забегу домой» — а ведь она до сих пор воспринимает их квартиру как собственный дом. Почему-то от этого «домой» было особенно больно. Бестужев раз за разом перечитывал смску. Надо что-то ответить. Пальцы сами набрали «Прости меня за все и возвращайся». Капитан быстро стер текст. «Конечно, заходи и помни, что здесь тебе всегда рады» — тоже в корзину. В итоге Лере полетел третий вариант: лаконичное «ОК». На большее он пока был не способен…

В кабинете Олег с Ингой громко спорили. Увидев шефа, оба бросились к нему и, перебивая друг друга, пытались до него докричаться. Бестужев приказал себе забыть о Лере и попытался успокоить подчиненных.

— Что за шум, а драки нет? — перекрикивая спорщиков, он развел их по обе стороны от себя. Развести получилось, утихомирить нет. Пришлось рявкнуть: — МОЛЧАТЬ!!!

Это действие возымело.

— Инга, давай ты. Четко и по существу: что тут происходит?

— Шеф, мы обсуждали ваш вчерашний визит в БАР, — она сделала ударение на последнем слове, метнула взгляд на Олега и быстро продолжила, — и в процессе разговора мы заспорили о разнице между баром и пабом. Сей низкоинтеллектуальный лейтенант считает, что это одно и то же, я же утверждаю, что разница имеется, и разница существенная. Мы ждем вашего вердикта.

— Лучше бы делом занялись, — проворчал Бестужев. — Ладно, чтобы поставить все точки над «i», скажу, что права Инга. Подробности нужны?

— А как же, — не унимался Олег. — Прошу предоставить соответствующие аргументы.

— Хорошо. Для понимания: буквально слово «бар» означает некую длиннющую плоскую поверхность, которая отделяет самого бармена от многочисленных посетителей. То есть этот прилавок служит своеобразным БАРьером. Первые бары появились в кафешках за океаном. Ну а потом так стали называть не только длинную стойку, но и все заведение.

— Кафешки? — удивилась Инга.

— Ну это я утрирую, конечно. Барные стойки появились еще на Диком Западе довольно давно. Ну вы же все видели в вестернах салуны, где бармены разливали виски и ловкими движениями заставляли стопки скользить по длинному прилавку.

— А потом приходил злой парень, перехватывал виски, выпивал, и все заканчивалось дуэлью на револьверах.

— Ну как-то так. Кстати, впоследствии появилось еще одно понятие «задний бар» — это полка позади бармена, уставленная бутылками с алкоголем и бокалами. Это обязательные декорации уже гангстерских американских фильмов.

Ну а в свое время на Британских островах появились так называемые «пабы». Это сокращенное название от словосочетания «public house». Причем это не тот публичный дом, о котором вы подумали. Самый близкий перевод «публичный ресторан». Это место, где можно было не только выпить, но и закусить. При этом внутри паба вполне мог быть и бар, то есть барная стойка или полка с бутылками.

— Запутался, — честно признался Олег.

— Раз не разобрался, не стоит выносить свои знания на всеобщее обозрение. Ведь вполне возможно, владельцы того или иного заведения могут обидеться на то, что ты называешь их место пабом, несмотря на то, что это бар, и наоборот.

— Шеф, — через паузу спросила Инга. — Так вы вчера ходили в бар или в паб?

— А вы, на основании вышесказанного, сами определить не можете?

— Могу, это был паб, — выпалил Олег. — Он же ирландский, соответственно, из Великобритании. Значит паб.

— Ну уж нет, — завизжала Инга, — там есть барная стойка, там продают любой алкоголь. Значит это бар.

Бестужев закатил глаза. Из этого безумного круговорота его вытащил телефонный звонок. Это был Стрельцов. Пора было возвращаться к делу.

— Серафимыч, приветствую. Что там у тебя?

— Саша, я готов пообщаться по поводу нашего итальянского синьора. Уделишь мне минут пятнадцать своего драгоценного времени? — и, не дожидаясь ответа, доктор начал доклад. — Смотри…

Бестужев посмотрел в сторону спорящих Олега с Ингой и, вставая, прервал Стрельцова:

— Не надо по телефону, через полчаса буду у тебя.

В «пещере» Стрельцова со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вот только вместо сальвадорского муравья на металлическом столе лежал итальянец Луиджи Гуэрра. Скальп был снят, грудина раскрыта, внутренние органы, взвешенные, лежали в сторонке — все, как по учебнику.