Прием у психотерапевта [СИ] - страница 11

— Это мне на тебя смотреть противно? А не ты ли говорила Хильде Крэбб, что устала уже жить вместе с «этим павлином, который только гадит, жрет, спит и отвратительно орет»?

— Ты кретин! Я про настоящего павлина тогда говорила! А ты, если взялся подслушивать, то подслушивай от начала и до конца, а не выхватывай фразы из контекста! И вообще, ты что, считаешь себя павлином?

— Никем я себя не считаю, — Малфой стиснул зубы и начал поглаживать набалдашник своей трости, выполненный в виде головы змеи.

— Простите, что перебиваю ваши ассоциативные восприятия друг друга, — Кетти решила не допустить убийства в своем кабинете, — но ответьте мне, пожалуйста, особые охлаждения в вашей жизни начались не с противостояния двух небезызвестных учеников Альбуса Дамблдора?

— А почему вы об этом спрашиваете? — осторожно поинтересовался вдруг успокоившийся Люциус.

— Просто к слову пришлось. Вы не увлекаетесь ролевыми играми?

— Эм, а что? — Нарцисса внезапно покраснела, а Люциус очень некультурно уставился на жену.

— Миссис Малфой, я не эти игры имела в виду. Об этих играх вы должны поговорить с мужем, и желательно наедине. Меня интересует ваше несомненное увлечение фэнтези. Темный Лорд?

— А… ну… — Малфой попытался подобрать слова, вспомнив, что перед ним маггла и что убивать ее нельзя, слишком подозрительно, да и неохота. — Это связано с тем противостоянием, о котором вы упоминали, — наконец выдохнул он.

— Почему-то я так и подумала, — Кетти все больше и больше интриговали три личности: обе «сиротки» и Снейп. — Мистер Малфой, когда вы впервые поняли, что увлечены своей будущей женой?

— На моем шестом курсе, — лицо Люциуса приобрело мечтательное выражение. — Ты тогда училась на пятом. Насколько я помню, ты сказала что-то нелицеприятное Снейпу, хотя прекрасно знала, что делать этого нельзя. Паршивец уже на втором курсе был необычайно одаренным.

— Это когда он подлил мне какую-то гадость в чай? Когда я прямо посреди факультетской гостиной… Когда меня сильно тошнило?

— Да, ты стояла на коленях на полу, а я смотрел на тебя и думал, что ты прекрасна, и что я обязательно женюсь только на тебе.

— Люциус, я тогда блевала!

— Ты делала это так мужественно, умудряясь материть Снейпа между спазмами. Этот козел даже уважать тебя после этого начал. А я влюбился и до сих пор нахожусь под впечатлением.

— Ты никогда мне такого не говорил, — тихо произнесла Нарцисса.

— Я был дурак, — Малфой поднялся и протянул руку жене. — Пойдем, расскажешь мне об играх.

Они вышли, даже не попрощавшись. Кетти вздохнула с облегчением. Это была почти обычная супружеская пара.

— Без проблем, и неважно, что они мне не заплатили, — она повернулась к своему столу и удивленно распахнула глаза.

Посреди стола лежала горсть необычных монет, судя по виду, золотых.

— Выходной, — Кетти потянулась. Она зашла в офис только для того, чтобы забрать свой шарф, который забыла здесь накануне.

Весь прошлый день она провела у нумизматов и антикваров, пытаясь выяснить, что за монеты оставила ей странная семейная пара Малфоев, у которых, к счастью, оказались обычные для многих супругов проблемы.

Успех ее настиг в одной лавочке, где заправлял маленький, неприятный на вид человечек, который представился Грингинсом. Он с радостью приобрел монеты за внушительную сумму, пояснив, что они используются в некоей игре как местная валюта. Игра была для избранных, что подтвердило догадку Кетти об увлечении Малфоев какими-то игрищами.

А еще Кетти пришла к выводу, что играют в нее люди обеспеченные, так как процент золота в монетах оказался очень большим.

Грингинс успокоил Кетти, заявив, что иногда игроки забываются и расплачиваются игровым золотом, и что раз уж Кетти столкнулась с ними, то есть вероятность того, что это повторится. И тогда на помощь придет Грингинс, который с удовольствием монеты приобретет, чтобы снова продать игрокам — не без выгоды для себя, разумеется.

Кетти немного успокоилась; сейчас ее напрягало только то, что она так ничего и не узнала про школу Хогвартс. Да и необычные провалы в памяти все еще продолжали беспокоить.