Приемные родители - страница 13
— Не бойтесь, милая, ничего страшного не случится, полёт пройдёт быстро, вы оглянуться не успеете, а мы уже будем на месте.
Девушка смотрела на Артура, и рука её словно против воли расстёгивала жемчужные пуговки на горловине блузки.
А вторая — о, вторая рука тоже времени даром не теряла, м-м… идиллия!
Внезапно её разрушило грубое вторжение конкурента.
— Бар-шня! — воззвал над ухом томным пьяным голосом незнакомый мужчина. — Бар-шня! Пра-асыпайтесь! Скоро типа экстренная типа посадка, а?
Артур подскочил, как ужаленный:
— Что?! — вскрикнула какая-то баба его горлом. — Твою мааааать…
Стон из глубины души тоже выдал тот же женский голос — и память вернулась.
Лучше бы этот чёртов самолёт разбился на подлёте к Омску!
Хотя, чего уж там, как говаривал Серёга. Всё равно они уже покойники, и никакая катастрофа этого не изменит.
— Экс… тренная? — медленно переспросила девица, которую Серёга, похоже, всё же "окучил", пока Артур спал. — Это как — экстренная?
Окучил или нет, но подпоил — это точно. Вон как язычок-то заплетается!
— А это так! Летит, значит, самолёт, и тут бац! Мотор глохнет, а под ними океан, этот, как его, Атлантический, и пилот по радио передаёт: мы совершаем экстренную посадку на воду! Всем удачного плавания! Хе-хе-хе…
Один плюс в том, что Серёга напился, всё же был: его хохот стал значительно тише.
— Хи-хи-хи! — на удивление неумело кокетничала девица.
— Хе-ххе-хе! — астматически хихикал "Элмер".
— Муа-ха-ха, — обречённо констатировал факт Артур.
Н-да.
Надо будет в следующий раз не щёлкать клювом.
— Это эта, как её, Обь! — щедрым жестом показывал реку Светочке — случайной попутчице — Серёга.
Она, ещё толком не отошедшая от перелёта и хмеля, глупо хихикнула.
— Иртыш, — мимоходом поправил Артур и поморщился от звуков собственного голоса.
— Не, ну слушай, я сам знаю! Я читал эту, как её…
— Энциклопопию, — мрачно подсказал Кривошапкин.
— Чего? — не догнал Серёга.
— Проехали. Ты такси тормозить будешь, или как?
— Я? Почему вдруг я? Тормози ты, вам, бабам, скорей остановят! Ну, смелее! Ножку право, грудь вперёд!
Артур тщательно прожевал все напутствия умнику Лаврову, растёр виски и шагнул к дороге. Вскинул руку, и тут же три машины рванули к обочине — даже отскочить пришлось.
Первая, как оказалось, прикололась: с музыкальным грохотом и водительско-пассажирским ржанием она промчалась мимо, выплеснув на пешеходов немалую лужу. Зато вторая и третья, действительно, затормозили, и их водители принялись переругиваться на условно русском с примесью непереводимого фольклора, доказывая наперебой, что они самые лучшие.
Артур прищурился, оценил тачки на вид и обречённо вздохнул. Ни одной из них он не доверял, ещё и с такими водилами.
— Свет-чка, а тебе больше нравится серенькая тачечка или чёрненькая? Чёрненькая? Больше стильнее? Хе-хе-хе… ну, сейчас мы скажем Артуру, чтоб её и выбрал… Э? Как это какому Артуру?
Кривошапкин обернулся и улыбнулся во все тридцать два зуба, до того отрадным было зрелище: побагровевший от непривычных мыслительных усилий Серёга-Элмер и обескураженная отчётливо пьяненькая девица, на лице которой отразился весь холостой ход мозговых шестерёнок. Женщина — Артур? Но ведь это мужское имя, и вообще, только что её называли Вирджинией или Джинни…
— Мой муж, — постепенно вливая в голос весь доступный ему яд, — заговорил Кривошапкин, — мой драгоценный, мой любимый, ну просто обожаемый супруг иногда забывается… и называет меня Артуром. Он подразумевает, что я — как король Артур и все рыцари Круглого Стола вместе взятые, так умна и справедлива! Вам, Светочка, нравятся чёрненькие тачечки? Давайте я вам помогу… то есть, С-сс.. Элмер поможет погрузить багаж в чёрненькую, а мы поедем на серенькой. Видите ли, на мой взгляд, серый цвет в данном исполнении смотрится более элегантно. И… Элмер, дорогой, чтоб я больше не слышала от тебя этой ереси — более стильнее, менее синее. Русские — так не говорят!
Серёга успел за время Артуровой речи пару раз сменить цвет лица с багрового на зелёный, собрал мозг в кучку и ответил: