Приглашение к счастью - страница 5

— И на этом его военная карьера закончилась?

— Да.

— Ну что ж, — заметил Тони, — потеря американской авиации обернулась выигрышем для американской печати.

Наконец они вошли в столовую. Зоркий глаз Тони заметил в толпе хозяина дома, и они направились к нему.

Гай Фармингтон оказался высоким стройным джентльменом с сединой в волосах, удивительно темными глазами и приятным, как и у Тони, британским акцентом.

Рядом с ним Марта позволила себе немного расслабиться. Позволила себе забыть, что Джош — в соседней комнате, отделенный от нее только одной стеной. Впрочем… стены бывают разные.

Джош смотрел, как Марта под руку с Тони уходит прочь. Рука его так сжимала бокал, что, казалось, еще немного — и хрусталь раскрошится между пальцами.

Прием шел своим чередом. Кто-то обращался к нему с приветствиями и вопросами, и Джош заставлял себя отвечать, не вдумываясь в смысл произносимых слов. Перед глазами его по-прежнему стояла стройная черноволосая женщина — женщина с самым выразительным лицом, какое он когда-либо видел. И на этом выразительном лице он прочел изумление. Да, похоже, Марта была потрясена нежданной встречей не меньше его самого.

Он так хорошо ее знал! Он видел, что, несмотря на фальшиво-сияющую улыбку, Марта устала, напряжена… и несчастна. Черт возьми, почему?

Это всерьез беспокоило Джоша. Ведь ей он желал счастья гораздо больше, чем самому себе.

Два года назад он дал Марте свободу. Про себя он называл тогдашний разрыв именно так. Марта не имела представления, на что себя обрекает, стремясь к прочным отношениям. Но Джош понимал, что ее жизнь превратится в бесконечное жертвоприношение. И решил этого не допустить, ведь он любил ее больше всего на свете.

И он вышвырнул Марту из своей жизни — грубо и безжалостно, чтобы ей и в голову не пришло вернуться. Это решение и все, что последовало за ним, далось Джошу необычайным напряжением воли. Два года он провел, как в аду, терзаясь угрызениями совести и тщетными сожалениями. Мало того — из-за этого он едва не рассорился с сестрой, которую горячо любил с детства. Но в конце концов Дженнифер пришлось принять случившееся как непоправимый факт.

В эти два года он сознательно не хотел ничего знать о Марте. Что-то слышать все-таки приходилось: не все знакомые знали об их личных отношениях, но о профессиональном сотрудничестве были осведомлены многие. Имя Марты Бреннан всплывало во многих деловых разговорах, а еще чаще на столе у Джоша появлялись ее работы — чаще всего в конкурирующих журналах.

Однако о помолвке ее с Тони Эшфордом, восходящей звездой Би-би-си, Джош услышал впервые. В первую минуту он с трудом удержался на ногах… да, как ни странно, он ничего подобного не ожидал.

Джош никак не думал, что встретится с Мартой снова — по крайней мере так скоро. Он знал, что большую часть времени Марта проводит в Лондоне, и отметил для себя, что, хотя Лондон ему и нравится, на ближайшие несколько лет о нем лучше забыть. В Вашингтон Джош приехал по заданию «Американского стиля жизни» и рассчитывал завтра утром вернуться в Нью-Йорк.

Джош крепче сжал трость, и прикосновение к гладко отполированному дереву, как всегда, вернуло ему внутреннюю силу. Теперь он мог прислушаться к тому, что говорят собеседники, и выбросить — или хотя бы попытаться выбросить — из головы Марту.

Тони и Марта стояли в дверях, пока привратник искал для них такси.

— Похоже, вот-вот снег пойдет! — заметил Тони, поднимая воротник. — Непредсказуемый вашингтонский климат. В Англии почему-то считается, что здесь у вас почти тропики.

Марта молчала. Ее бил озноб, никак не связанный с холодной погодой. Марте и Тони удалось выбраться из переполненной гостями квартиры, не встретившись ни с Джошем, ни с Триной Катальдо, однако она все время была в напряжении, ожидая, что вот-вот снова столкнется с бывшим возлюбленным.

Подъехало такси. Тони открыл дверь и помог Марте сесть, уселся сам и только после этого спросил:

— Хочешь, поедем ко мне в отель? Перекусим там, а потом отправимся куда-нибудь еще. Или ты поедешь к себе?

Марта мысленно отметила, что он сказал: «Ты поедешь», а не: «Мы поедем». Смутная тревога охватила ее, но она ответила: