Приготовительная школа эстетики - страница 20
он создает свою книгу — ту самую, которую держит в руках его читатель. Это — смелый прием романиста, который, создавая «поэтические энциклопедии» своей эпохи, освоил как материал романов любые, в том числе и самые теоретические и самые отвлеченные, предметы.
«Приготовительная школа эстетики» — одна из «поэтических энциклопедий», написанных Жан-Полем-романистом.
В жан-полевской «Приготовительной школе» должна, скорее, удивлять способность писателя останавливаться на одном предмете — потому что он не очерчивает свои предметы всесторонне и не создает их пластических подобий.
Юмористическое скольжение, подвижность жан-полевских образов, их всеприсутствие — среди них немало повторяющихся, притом поворачивающихся все новыми сторонами, — никак не противоречит особой логичности жан-полевской «Эстетики». Скачкообразные процедуры всемирного юмора не исключают логики их смысла.
В книгах Жан-Поля сходились литературная традиция и зарождавшийся в поэтическом универсуме книги-романа реализм середины XIX века. В рамках жан-полевских разросшихся донельзя «княжеских зерцал» выражена с необычайной интенсивностью и, скорее, между строк[64]ясная идея свободы. У жан-полевской идеи свободы — большие потенции и не высказанное до конца широкое, здоровое, современное многогранное содержание. Жан-Поль, как никто среди его современников, был свободен от туповатых наслоений национализма и роковых противоречий идейной запутанности, свободен он и от моральной апатии. Мысль о свободе — политической, национальной и умственной, творческой, интеллектуальной — не оставляет Жан-Поля в «Приготовительной школе эстетики». Немецкие радикалы 30 — 40-х годов понимали Жан-Поля довольно узко[65]. Людвиг Берне, видевший в Жан-Поле «писателя обездоленных»[66], гордился тем, что открыл в нем «либерала»[67], но открыл он в нем как раз ровно столько, сколько мог, — буржуазный либерализм; в Гете он, напротив, способен был усмотреть лишь «аристократа»[68].
Теоретик «Молодой Германии» Лудольф Винбарг в «Эстетических набегах» (1834), как назвал он свои прочитанные в Киле лекции, довольно точно схватил особенность жан-полевской «Приготовительной школы»: «Есть только одно-единственное сочинение об обычной эстетике, гениально эстетическое, — оно принадлежит Жан-Полю, — и есть только одно-единственное, постигающее эстетику в высшем, греческом, платоновском смысле, — это „Эрвин“ Зольгера»[69]. Винбарг был всецело прав, выбрав из моря эстетической литературы две необычные и этим (только этим) близкие друг другу книги.
Одновременно — и это показательно для широты заключавшихся в Жан-Поле сторон — его творчество притягивает к себе венского католического богослова Антона Гюнтера[70], незаурядного, своеобразного мыслителя, автора философского диалога («идиллии в восьми октавах») «Пир Перегрина» (1830) и «Приготовительной школы спекулятивной теологии» (1828 — 1829): стиль Гюнтера (сочинения которого в конце концов оказались в пресловутом «Индексе запрещенных книг») гегельянец К. Розенкранц справедливо считал «жан-полевским»[71], и Гюнтер не раз увлеченно высказывался о Жан-Поле[72].
Однако еще несравненно значительнее литературно-философского усвоения Жан-Поля в XIX столетии было конгениальное Жан-Полю, универсалистское, приподнято восторженное восприятие его двумя великими музыкантами, на мировоззрение которых Жан-Поль наложил отпечаток своего своеобразия. Эти два музыканта — Роберт Шуман и Густав Малер.
В малеровскую эпоху, на рубеже XIX — XX веков, Жан-Поля по-новому прочитывает кружок немецкого поэта Стефана Георге: на вершине эзотерического эстетства, какое могло существовать только в пору немецкого модерна, Жан-Поль предстал как творец возвышенных образов, как великий лирический поэт в прозе[73] Таким его никто не видел до Георге. Школа Георге дала решительный импульс к изучению Жан-Поля, — из этой школы вышел талантливый Макс Коммерель, автор выдающейся работы о Жан-Поле[74].
Индивидуальное творческое единство, созданное Жан-Полем, рассыпалось в самом движении литературы и эстетики. Оно и должно было распасться, сыграв свою непосредственную роль в литературной и культурной истории Германии. Жан-Поль был примерно на поколение старше Бальзака. У этих двух столь разных писателей было одно общее. Это общее — в их стремлении создать широкую единую, цельную картину действительности. Бальзак пишет «Человеческую комедию», и в ней утверждает себя реалистический метод XIX века — писатель творит «вторую действительность», при этом действительность, типизированную характерах или даже в сюжетах. Все отдельное составляет сложный, но не противоречивый