Приговоренные к любви - страница 41

Когда я поняла, что пытается мне втолко­вать миссис Кроу, я тоже от души расхохота­лась. Так мы и смеялись под удивленные соба­чьи взгляды. Они тоже принялись нам вторить, лая и бегая кругами вокруг нас.

Через час пытка под названием «прогулка» закончилась. Все собаки насладилась бегом и свежим воздухом, и мы приступили к их корм­лению. Это дело оказалось намного проще.

— Смотри! — командовала мне миссис Кроу. — Все очень просто. Хозяева заказывают цепочку с пластинкой, на которой выгравировано имя питомца, а в регистрационной книге я записы­ваю обычный режим питания этих животных. Собаки плохо реагируют на изменение рацио­на, поэтому я кормлю их той пищей, к которой они привыкли дома.

Действительно, некоторые из собак жевали сухой корм, кое-то питался консервами, а не­сколько представителей собачьего племени по­лучали еду, собственноручно приготовленную миссис Кроу, которую она сейчас выкладывала из кастрюли в их миски.

— Вы берете в гостиницу только собак?

— Да, хотя есть и несколько кошек. Я держу их отдельно. Собаки и кошки не любят друг дру­га. Зачем лишний раз травмировать их психи­ку? Только Ребекка не реагирует на собак. А вот и она!

Я увидела свою тезку. Это была большая трех­цветная кошка с пушистым шикарным хвостом, которая, нисколько не сомневаясь в своем пра­ве, принялась есть из миски Клеопатры. Собака беспрекословно подчинилась нахальной особе и молча терпела жадное, опустошительное для миски, мелькание ее языка.

— Ребекка, пошла вон! Оставь миску Клео­патры в покое!

Ребекка распушила и без того пушистый хвост и в упор посмотрела на нас зелеными глазища­ми. В них не было и тени сомнения в своем праве есть собачью пищу. Потом она все же вняла при­зывам миссис Кроу и важно вышла из комнаты.

Я оглянулась. В углу, согнувшись в неесте­ственной позе, сидел мой старый знакомый — черная шерстяная копна. Перед моим ночным визитером миски не было.

То ли утренний променад, то ли пример бес­страшной Ребекки так на меня подействовал, но весь мой страх перед собаками испарился. Они стали казаться мне, как и миссис Кроу, милы­ми детками. Я смело направилась к черному ко­белю. Сейчас прочту его имя и исправлю неча­янно допущенную несправедливость.

Собака подняла голову и посмотрела на меня грустными-прегрустными глазами.

— Сейчас, бедняжечка, я тебя покормлю. За­были про тебя, бедную! — сюсюкала я около шерстяной копны, в то время как она пыталась лизнуть мне руку. На шее собаки цепочки не оказалось.

— Миссис Кроу! Как зовут эту собаку? Она не получила свой завтрак!

Миссис Кроу оглянулась.

— А, это подкидыш! Я зову его Джоном. Дай ему что-нибудь.

Я быстро сделала Джону ассорти из сухого корма, консервов и остатков завтрака «люкс» для особо привилегированных пансионеров.

Постепенно я освоилась с работой в собачь­ей гостинице. Количество наших постояльцев уменьшалось. Планируя свой отъезд, миссис Кроу не брала новых собак, а двух уже забрали хозяева. Когда миссис Кроу уехала, я осталась одна среди небольшой псиной своры и трех ко­шек, не считая Ребекки, которая была личной собственностью хозяйки гостиницы и вела себя соответственно. Она четко давала мне понять, кто здесь правит бал.

В шесть часов утра Ребекка приходила ко мне в комнату и требовала куриную печенку. Я зна­ла, что миссис Кроу кормила кошек, в том числе и Ребекку, после собачьего завтрака. Но после отъезда хозяйки Ребекка решила, что теперь она устанавливает правила, и не давала мне ни од­ного дня нормально выспаться.

Работы в гостиницы было много, и только на взгляд непосвященного она могла казаться легкой. Прогулка, кормежка, приготовление еды для тех питомцев, которых избаловали дома по­варским искусством, затем, уже вечером, про­гулка и опять кормежка. Монотонный, каждый день повторяющийся круг забот.

Каждая из собак обладала своим характером. Некоторые представители собачьего племени были спокойными, доброжелательными созда­ниями. Другие отличались капризностью. Боль­ше всех, кроме Ребекки, меня доводил белый шпиц — маленькое, но очень злобное существо. Его острые как иголки зубки так и стремились впиться мне в палец. Этот шпиц по кличке Ма­тильда все время истерично лаял, то требуя пер­вым получить еду, то выказывая недовольство предлагаемым ему кормом.