Приказано обезвредить - страница 49

— Вполне возможно. Попробуйте установить это точно.

Но как? Только непрерывным наблюдением. Оперативники изучили план усадьбы Надежды Козаченко. Хата небольшая — скорее всего на одну комнату и кухню. Во дворе хлев, поодаль — колодец. Дальше огород, где видны золотые головки подсолнухов, огурцы, помидоры. Каждое утро, отогнав корову в поле, Надежда начинала топить печь. Из трубы синенькой струйкой поднимался дымок. Потом вставали дети: девочка и мальчик. Садились рядышком на низком крылечке, вели разговор.

Примерно в полдень Надежда ходила в магазин за покупками. В общем, ничего подозрительного. Если бы…

— Тихо, — предупредил всех майор Фещенко. — Идет…

Солнце уже спустилось к лесу. Из переулка появилась Повторенко и медленно подошла к хате Надежды. Молодая женщина встретила гостью приветливо. Ветер дул в нашу сторону и доносил обрывки фраз.

— Я вот гостинчика деткам принесла, — сказала старуха.

Дети разобрали угощение, и мать вскоре отвела их к своим родителям, в хату в центре села. Повторенко опустилась устало на скамейку во дворе, замерла, будто неживая.

— Похоже, ждет кого-то, — обронил майор Фещенко.

Я смотрел на сгорбленную фигуру старой женщины, на ее склоненную голову, и мне было по-настоящему жаль ее. Муж Анны Петровны погиб на фронте. Наверное, мечтала она, что подрастет сын Кондратий — опорой в старости станет. Женится, внуки пойдут. А вышло совсем по-другому. От учебы отлынивал, работать не хотел. Грабителем, разбойником стал… Время от времени Анна Петровна вытирала платком мокрые от слез глаза.

Вечерело, когда возвратилась Надежда. Потянуло прохладой. Обе женщины вошли в дом. Капитан Исаев возбужденно сказал:

— По всей вероятности, сегодня нашему дежурству конец. Уверен — сегодня появится долгожданный гость.

— Это точно, — подтвердил майор Королев.

Последние часы ожидания всегда тянутся мучительно долго. Я вдруг почувствовал, что у меня онемело и ноет все тело. Стал растирать левую руку и тут услышал предостерегающий шепот майора Фещенко:

— Тихо! Кто-то идет!

Откуда может появиться бандит? Из леса, на который так пристально глядела его мать? А может, со стороны огорода? По овражку, где мы замаскировались, он вряд ли пойдет. Кустарник зашуршит. Выходит, либо огородом, либо тропинкой из леса. В доме засветилось обращенное к лесу окно. Непроглядная ночь опустилась на землю. Мы удвоили внимание. Где-то далеко хрустнул валежник. Все затаили дыхание. Но шли минуты, никто не появлялся. Может, это лось бродил по лесу?.. Над селом поднялась луна. Свет в хате Козаченко погас. Видимо, женщины легли спать. Но вот наш обостренный слух уловил новые шорохи. На опушке леса замаячила чья-то тень.

— Похоже, он, — прошептал майор Фещенко.

Мы приготовили оружие. Идущий остановился, постоял в тени деревьев, прислушался. Вокруг было тихо-тихо. Лишь где-то вдалеке в селе изредка лениво лаяли собаки. Каждый из нас знал, что ему предстоит делать. Едва бандит направился к дому, как мы с капитаном Ивницким по-пластунски добрались до леса. Путь отступления бандиту был отрезан. Повторенко — теперь в этом никто не сомневался — поравнялся с овражком.

— Стой! Руки вверх! — скомандовал майор Фещенко.

Бандит молча бросился назад. Но у леса наткнулся на нас с Ивницким.

Услышав приказ «Сдавайся!», он на какую-то секунду оцепенел, затем отпрыгнул в сторону и покатился под маленькую развесистую елочку. Мы — за ним. Метрах в пятидесяти от лесной опушки дорогу ему пересекала речушка. Из-за топких берегов через речушку был переброшен мосточек. Повторенко пробежал по нему и спрятался за толстый ствол сосны. Угрожающе крикнул:

— Не подходи, буду стрелять!

— Попробуй, — зло бросил Ивницкий и помчался к мостику.

Бандит выстрелил. Пуля взвизгнула над головой капитана. Подоспевшие на помощь оперативники попытались было форсировать речушку вброд, но под ногами зачмокала болотная жижа. Пришлось вернуться назад. Повторенко палил из пистолета, не подпуская к мостику. Он знал, что самое большее через час луна окажется у него за спиной и тогда в кружеве теней ускользнуть от преследователей для него не составит труда.