Приказано обезвредить - страница 51
— Ну кто там барабанит?
— Здравствуйте, хозяйка. Я — Баженов, полковник милиции.
— Ночью никого не пущу.
— У нас ордер на обыск.
Щелкнул засов, дверь открылась.
— Зажгите свет, — распорядился старший лейтенант Мельниченко.
Хозяйка чиркнула спичкой. И в это мгновение раздался выстрел. Мельниченко застонал и сел на пол. Баженов, подхватив раненого, отскочил за притулок печки. Спичка в руках хозяйки погасла.
— Свет! — крикнул Баженов. И когда лампа, наконец, загорелась, коротко приказал: — Юрченко, сдавайтесь!
Теперь выстрел грохнул откуда-то снизу. Стало ясно, что бандиты прячутся в схроне под печкой. Мельниченко прерывающимся от боли голосом попросил:
— Опустите меня на пол, товарищ полковник.
Баженов перенес старшего лейтенанта на кровать. В дверь влетел водитель машины.
— Быстрее ко мне! — успел крикнуть полковник.
И тут же ударил новый выстрел. Но пуля чиркнула только по руке Тарасова.
— А я слышу, — не обращая внимания на ранение, заговорил он, — выстрелы…
— Виктор, займись старшим лейтенантом. Он ранен. — Полковник огляделся.
За столом рыдала хозяйка. Рядом, на табуретке, валялся чей-то полушубок. Баженов свернул его вдвое и швырнул на середину комнаты. И тут же прогремели два выстрела.
— Нервничаете, Юрченко, — с иронией произнес полковник. — Теперь у вас осталось три патрона. Сдавайтесь!
Бандит зло рассмеялся.
— О патронах моих не беспокойся, Баженов. У меня на тебя хватит обойм.
И опять хлестнули выстрелы. Взвизгнули пули, посыпалась штукатурка. Метнувшись на середину комнаты, Баженов сделал два выстрела по схрону. Из-под печки раздался вскрик.
— Сдаюсь, гад, не стреляй! — плачущим голосом произнес главарь.
Он выполз в комнату на четвереньках, весь измазанный, в мелу. С трудом встал на колени, поднял руки. На бедре растекалось темное пятно.
— Где подручный? — спросил Баженов.
— Убит, — прохрипел главарь.
— Давай сюда!
Лязгая зубами, Юрченко стал вытаскивать за плечи своего убитого дружка. Баженов собрал с пола оружие бандитов. Тарасов осторожно поднял на руки старшего лейтенанта и пошел к выходу.
— Вас подождать, товарищ полковник? — спросил он.
— Нет, Виктор. Давай скорее в больницу, а я в сельсовет. Заедешь за мной.
— Мне одеваться? — хозяйка подняла от стола заплаканное лицо.
Полковник устало кивнул.
Перед тем как выйти из дома, Баженов пристально посмотрел на бандита:
— В случае побега — стреляю!
— Понятно, гражданин начальник, — хрипло ответил бандит. — Не побегу.
Они вышли на улицу. Метель не унималась. Первой двинулась хозяйка дома. За ней поплелся бандит. За ними с пистолетом наготове — полковник. Сильный порыв ветра взметнул снег, и Юрченко приник к земле.
— Помогите, — захрипел.
— Встать! Считаю до трех, — сурово предупредил Баженов. — Раз, два…
При счете «три» бандита подбросило как пружиной.
Много лет тому назад Баженов — тогда еще начинающий оперативник — вот так же вел задержанного рецидивиста. И тот так же, как сейчас Юрченко, схитрил, упал, притворившись обессиленным. Баженов поспешил на помощь. И тут бандит вцепился ему в горло. Туго пришлось тогда, и все же Баженов победил в той схватке…
Дежурный в сельсовете знал о происшествии. Увидев полковника, доложил:
— Я уже связался с райотделом. Сказали, что оперативная машина выслана. Остальные бандиты также задержаны.
Когда полковник по телефону доложил о происшедшем, я связался с областной больницей и попросил срочно направить в Дзержинск опытного хирурга. К сожалению, медицина оказалась бессильной, старшего лейтенанта Мельниченко спасти не удалось. К утру он скончался.
Через несколько дней я вызвал Баженова к себе по поводу плановой командировки в Ружин. Выглядел полковник плохо.
— Не могу простить себе смерть Мельниченко, — сказал Баженов. — Надо было действовать осторожнее.
Я достал из стола схему, на которой были просчитаны все варианты ситуации. Предвидеть, что схрон под печью, он не мог. Показал Баженову листок.
— Нет, — покачал головой полковник. — Я обязан был учесть и такой вариант…
Он вышел ссутулясь и не попрощавшись. «Пусть немного отойдет в служебной командировке», — подумалось мне. В Ружине Баженову предстояло «бумажное дело» — контроль документации. Однако я ошибся.