Приключения четырех дервишей - страница 54

Падишах удалился. Я остался с красавицей наедине, и мы познали друг друга. На следующий день я отправился к падишаху. Шах сделал меня своим приближенным и преподнес подарки. Но я не нуждался в его дарах, ибо у девушки было много золота и драгоценностей.

Короче говоря, так прошли полтора года. За это время девушка понесла и очень страдала при родах. Я плакал. Она промучилась три дня и три ночи и умерла. Я, разорвав ворот рубахи, сидел на ее постели и плакал, как вдруг в другом конце поднялся шум, крик и плач. Пришли женщины, и каждая, подойдя ко мне, била меня кулаком по голове. От их ударов и пинков я был близок к смерти. В это время кто-то схватил меня сзади за ворот, потянул назад и оттащил меня от беды. Я увидел того человека, который женил меня на этой девушке.

Он сказал:

— Почему ты плачешь? Я ответил:

— О жестокосердый, разве не видишь, что я потерял единственную мою жемчужину?

Он улыбнулся и сказал:

— Можешь оплакивать теперь и свою погибель! Когда я сказал, зачем явился в этот город, ты ответил, что у тебя не было другого выхода. А теперь вот он — твой выход.

Он привел меня в девонхона[28]. Там собрались падишах, военачальники, брахманы, купцы и представители других сословий города. Здесь было выставлено все мое и жены состояние и посредники оценивали его. Каждый брал что хотел и платил золотом, пока все не превратили в наличные деньги. Затем на это золото купили драгоценности, положили в шкатулку и дали мне. В сундук сложили еду и погрузили на лошадь. Затем привели верблюда, усадили меня на него, приторочили шкатулку. Когда все это было сделано, впеоедн меня встали плачущие священники и брахманы и забили в барабаны. За нами шло множество народа. Мы торжественно прошествовали по улице, вышли за город в те ворота, в которые в первый день я вступил в город. Тот привратник, увидев меня, вздохнул и на глаза его навернулись слезы. И вот мы достигли крепости, которую я увидел в первый день. Брахман вынул из кармана ключ и отпер замок. Двести здоровых юношей с большим трудом открыли дверь. Затем внесли туда тело моей жены, ввели меня, внесли и поставили сундук с едой. Ко мне подошел старший брахман и сказал:

— Эй, молодой человек, однажды приходят и однажды уходят. Вот твоя жена и твой ребенок, вот твое богатство и вот еда на сорок дней. Кушай и спи, пока великий идол не услышит тебя.

Я хотел встать и сказать что хотел, но поднялся тот мужчина-аджамец и произнес на аджамском языке;

— Молчи и думай о себе. Ни слова, иначе тут же сожгут тебя...

Итак они оставили меня там, сами вышли из замка и заперли дверь.

Я, беспомощный и опечаленный, опустил голову на колени грусти и долго плакал.

Через некоторое время на меня так подействовали жара и отвратительный запах, что я чуть не задохнулся. Я поднял голову и осмотрелся. Кругом валялись истлевшие кости, разлагающиеся трупы, сундуки с высыпающимися драгоценностями. Обозленный я встал и несколько раз пнул ногой труп дочери везиря. Затем обежал кругом, надеясь найти убежище от палящих лучей солнца. Но напрасно. Так прошел день. Ночью я тоже не мог успокоиться и уснуть, одолевал страх, угнетал тяжелый запах.

На следующий день я решил собрать сломанные сундуки и у подножия замка, там, где меньше пекло солнце, соорудить какой-нибудь навес. Я собрал доски и сложил одну на другую. Днем сидел в их тени, а ночью взбирался на них и спал.

С одной стороны замка протекал маленький ручей с теплой водой. Я пошел посмотреть, где он втекает. Оказалось, что в пробоину в стене вставлена труба из семисоставного металла размером с узкое кувшинное горлышко.

Пользуясь той водой и пищей, которую мне оставили, я провел несколько дней в уголке замка. Примерно к сорока дням мои припасы кончились. Я очень огорчился и долго плакал и не заметил, как уснул.

Когда я проснулся, услышал голоса: оказывается, принесли покойника. Я притих и сидел молча до тех пор, пока не закрыли дверь и не ушли. Я потихонечку прошел вперед и посмотрел, что там. Оказалось, принесли труп мужчины и привели старую женщину. Сундук со съестными припасами поставили тут же. Я сказал себе: «Самое лучшее, если я разделю с ней ее припасы». Я взял свой сундук и подошел к женщине, чтобы поделить ее еду. Но когда я подошел к ней, сундук выпал из моих рук на ее голову, и она, не успев даже вздохнуть, тут же умерла. Я же, взяв ее сундук с едой, продолжил свое существование. Не кончилась еще та еда, как опять принесли покойника. Съестные припасы мои увеличились. Не было месяца, чтобы еды мне не хватило.