Приключения «Идиота» - страница 2

Мы не были близки (что тоже весьма нехарактерно для шефов!), но он оказывал мне всяческие знаки внимания, я уже не говорю о щедрой зарплате и премиальных.

Поразмыслив немного над предложением шефа, я пришла к выводу, что мне придется покинуть и мой уютный офис, и моего любящего шефа. Так для всех будет лучше. По крайней мере, честнее, а он этого заслуживал. Хотя, мне его было искренне жаль: муки неразделенной любви – вещь довольно болезненная. И, чтобы в такой ситуации сохранить хорошие отношения с человеком, лучше сразу уйти. По крайней мере, есть теоретическая возможность сохранить о себе добрые воспоминания, и, в итоге, дружеское расположение сторон.

Я представляю, как сейчас скривили губки миллионы профессиональных секретарш: «Фи, дурочка! Да мы ведь только и устраиваемся на эту работу, чтобы, в конце концов, услышать от шефа: «Будьте моей женой», а она еще и перебирает – люблю, не люблю».

Да, милые дамочки, вот такая я малосовременная в вопросах семьи и брака. В свои неполные тридцать я еще вполне могу рассчитывать на принца на белом коне, которого полюблю с первого взгляда, и который увезет меня черт знает куда, в однокомнатную квартиру на окраине города. И будем мы там счастливы, несмотря на бытовую разруху и маленькую зарплату, и умрем в один день. От голода.

Вы уж извините, милочки, я, кажется, снова увлеклась. Да все я прекрасно понимаю, не дура же я набитая, – и про обеспеченную жизнь, и про блага разные заморские. Но… Как говорится, сердцу не прикажешь.

Высказав шефу все мои соображения в максимально мягкой форме, я попросила не поминать меня лихом, и уже совсем было собралась уйти.

Но мой шеф – просто гений! – подумав минуту, сказал мне примерно следующее: «Знаешь, я, в общем, почти и не рассчитывал на твое согласие, но хочу, чтоб ты знала. Если тебе когда-нибудь будет плохо или ты просто передумаешь – приходи. Я буду ждать».

Я остолбенела от такого великодушия и даже на минутку задумалась – а может, и правда у меня что-то с головой – человек-то золото. Но, вспомнив свои аргументы, я решила, что все правильно, и сердцу действительно не прикажешь. Зачем человека мучить, да и самой несладко придется – это ж каждый день в одной постели спать, а не в офисе с 9 до 18 мило улыбаться и кофе варить. Разная жизнь.

В общем, я ушла. В день ухода на моем столе лежал пухлый конверт, путевка в Турцию и коротенькая записка: «Стамбул – красивый город. Там есть на что посмотреть. А еще там замечательные ювелирные базары – купи себе что-нибудь на память». А шеф уехал в командировку.

Стамбул действительно оказался замечательным городом. Не совсем пляжно-курортным, хотя, если есть море, значит, где-то есть и пляж. Но для туристов тут был настоящий рай. Чего стоили одни только старые мечети. Они были непререкаемо величественными, от них исходил запах столетий. Не в прямом, конечно, смысле. Хотя, что касается запахов, то с этим в Стамбуле тоже было все в порядке. Запахи были разными. На берегу Босфора у маленьких ресторанчиков пахло паленым рыбьим жиром. Это жарили недавно выловленных рыб с неизвестными мне названиями. Этот запах мне не нравился.

Но были и запахи, которые вызывали очень приятные ощущения. Например, на старинном турецком базаре, где в мешках, мешочках и флакончиках продается нескончаемое количество разных приправ, благовоний, порошков и порошочков, и еще целая куча совершенно неизвестных мне совместных изобретений природы и человека. Это все было действительно необычным, напоминало сказки Шахерезады и еще что-то очень восточное, хорошо знакомое по детским книжкам. Но самыми замечательными на этом базаре, как и следовало из записки Владимира Петровича, были «золотые» ряды. Я никогда не видела столько золота в одном месте. Как завороженная, ходила я от одного прилавка к другому, разглядывая кольца и колье, браслеты и брошки, ожерелья из кораллов, жемчуга и замечательной сине-зеленой бирюзы. Драгоценностей было бесчисленное множество, и мой неподготовленный ум не мог переварить сразу столько информации. Я от природы не была падка на побрякушки. Но здесь, среди всякой блестящей дребедени, попадались настоящие произведения искусства. А вот искусство я любила.