Приключения Конана-варвара - страница 2

стр.

Наиболее полную оценку творчества Роберта Говарда дал Г. Ф. Лавкрафт: «Трудно точно сказать, что так выразительно отличало рассказы Говарда от иных, но главный секрет заключался в том, что в каждом из них – независимо от того, писалось ли это произведение на продажу или нет, – автор оставил частичку себя. Он был выше меркантильных соображений. Даже там, где он явно поддавался на уговоры своих искушенных в денежных делах издателей и критиков, он оставался собой, а сила и щедрость его таланта придавали неповторимое своеобразие всему, что выходило из-под его пера. В его творчестве люди и события всегда обретали черты жизненности, реальности. Ни один писатель, пусть даже самого скромного масштаба, не может быть хорошим писателем, если он не относится к работе серьезно. Роберт Говард именно так относился к ней. То, что такой мастер ушел в небытие, в то время как легионы борзописцев и графоманов творят бессмысленных вампиров, вурдалаков, космические корабли и оккультные преступления, является воистину печальным доказательством существования иронии Вселенной!»

Киммериец

Киммерия

…Я помню
Темные леса, укрывающие склоны голых холмов;
Свинцовых облаков вечный полог;
Меланхоличные ручьи, журчащие беззвучно,
И одинокий ветер, шепчущийся в ущельях.
Долина за долиной, гряда за грядой,
Вереница склонов, заросших мрачными деревьями,
Смотри – это наш пустынный край. И когда мужчина поднимается
На скалистый пик и смотрит окрест, Прикрыв глаза ладонью от солнца,
Взору его предстают бесконечные долины – холмы за холмами,
Вереница склонов, кутающихся в туман, Словно близнецы-братья.
В этих унылых краях живут
Лишь ветра, облака и мечты, что заслоняют солнце,
И одинокий ветер скрипит голыми ветвями,
Сверху на мир грустно взирают темные леса,
Куда не забредает даже редкий луч солнца,
И люди отбрасывают льнущие к земле короткие тени;
Этот край зовется Киммерией, Страной вечной Тьмы и глубокой Ночи.
Это было так давно и так далеко,
Что я забыл, как люди звали меня.
Топор и копье с кремневым наконечником
Кажутся мне сном, а войны и охота стали тенями.
Я помню только суровую строгость
Этой унылой земли.
Облака, что вечно спят на вершинах холмов,
Полумрак вековых лесов.
Киммерия, страна Тьмы и Ночи.
О душа моя, рожденная в тенистых холмах,
Воспарившая к облакам, и ветрам, и призракам,
Что заслоняют солнце! И сколько еще нужно смертей,
Чтобы разорвать наследную печать,
Которая укутывает меня серым саваном призраков?
Я спрашиваю свое сердце и вижу
Киммерию, страну Тьмы и Ночи.

Феникс на мече

…Знай же, принц, что после того, как океанские волны поглотили Атлантиду с ее сверкающими городами, и перед тем, как восстали Сыны Ариев, случилась одна неслыханная эпоха, когда по всему миру раскинулись великие королевства, подобно голубой мантии под звездами: Немедия, Офир, Бритуния, Замора с ее темноволосыми женщинами и тонкими, как паутина, башнями, Зингара с ее рыцарством, Котх, расположившийся на границах пасторального Шема, Стигия с ее могилами, которые оберегали призраки, и Гиркания, наездники которой носили сталь, шелка и золото. Но самым гордым королевством на всем белом свете была Аквилония, правившая похожим на сон Западом. И вот туда пришел Конан по прозванию Киммериец, черноволосый и угрюмый, с мечом в руке, вор, грабитель и работорговец, с неизбывной печалью и такой же радостью в душе, дабы попрать изукрашенные драгоценными каменьями троны земных владык своей обутой в сандалии ногой.

Хроники Немедии

1

Над теряющимися в вышине шпилями и сверкающими башнями простерлась призрачная темнота и мертвая тишина, которая бывает только перед рассветом. В узкий переулок, задернутый непроглядным мраком, где легко можно было заблудиться, как в таинственном лабиринте, из двери, которую осторожно приоткрыла смуглая рука, поспешно вынырнули четыре фигуры в масках. Не обменявшись ни словом, они растворились в темноте, кутаясь в плотные накидки, похожие на призраки убиенных душ. Позади них в дверном проеме смутно белело чье-то лицо, на котором было написано сардоническое выражение; пара недобрых глаз злобно блестела в темноте.