Приключения крепкого ореха - страница 3

Митуа подобрал ее. Вот бы еще наконечник раздобыть — копье будет! За железкой пришлось ходить недалеко. Митуа поднял ее с земли, скрутил наконечник и приладил его на заостренный конец палки. Вот и копье! Держа копье над головой, Митуа разбежался, прыгнул и метнул копье в орех. Копье, подрагивая, взлетело и грозно помчалось вверх. Орех ловко увернулся, и копье, просвистев в воздухе, вонзилось в грудь ястреба, приготовившегося кинуться на хохлатку.

Ястреб, пронзенный копьем, обрушился прямо на спину Митуа. Согнувшись в три погибели от боли, Митуа шарил вокруг злым взглядом. Он уже не думал о сациви, теперь он жаждал проучить строптивый орех…

Возле забора стоял длиннющий шест, которым обычно сбивают орехи. Хитрая ухмылка скривила мясистые губы Митуа. Он ухватил шест обеими руками за один конец, разогнался и ткнул на бегу другим концом шеста в землю у самого подножия орехового дерева. Шест согнулся, потом резко распрямился и, подбросил Митуа выше самой верхней ветки дерева. Митуа выпустил шест и вцепился в орех.

Орех от неожиданности крякнул. Мускулы на его руке вздулись буграми, потом опали, не выдержав тяжести, и Митуа, с орехом в руках, кувыркаясь, полетел вниз. Недалеко от дерева высилась навозная куча, в которую прямо головой и угодил Митуа. Он долго болтал ногами, стараясь высвободить голову, наконец кое-как выбрался из кучи. Глаза, уши, рот Митуа были забиты навозом, но зато орех был у него в руках. С трудом отряхнувшись от навоза, Митуа пошел домой.

Долго сотрясалось от рыданий старое ореховое дерево, покрывая пожухлыми листьями всю округу. Сбылись его дурные предчувствия: орех — единственный наследник и надежда на старости лет — попал в руки пузатого негодяя.

А Митуа пришел домой, сияя от радости. «Эй, жена, посмотри, что я принес!» — крикнул он еще от ворот. Во двор вышла толстуха, закутанная в шаль. Лицо ее было кислое, будто она выпила бутылку уксуса. «Что ты еще притащил, глаза б мои тебя не видели». «Нет, ты только погляди, что я принес!» — не унимался Митуа. «Эка невидаль, что я, арбуза не видела, подумаешь, удивил». — «Да какой же это арбуз, — загоготал Митуа, — из этого арбуза котел сациви сварить можно, ха, ха, ха! Режь индюка!» — «Уй, да ведь это и впрямь орех!» — «Еще бы не орех, а ты думала!» — «Он, наверное, трухлявый», — нашлась жена.

Митуа, не обращая внимания на ее ехидное замечание, гордо прошествовал в комнату. «Тащи пестик от ступки, я его мигом расколю», — приказал он жене. Жена, огорошенная видом ореха, вскоре вернулась с пестиком. Митуа положил орех на стол и, примерившись, нанес удар по ребру.

Орех, как безумный, выскочил из-под пестика, врезался в стекло серванта, разнес его вдребезги, на мелкие черепки перебил всю посуду и преспокойно улегся на нижней полке.

Жена истошно завизжала и стала бить себя кулаками по голове.

Глаза Митуа налились кровью. «Молоток неси!» — заорал он благим матом. Жена, продолжая колотить себя, бросилась исполнять приказание мужа. Митуа снова положил орех на стол.

Жена принесла молоток. Митуа схватил его, поднял высоко над головой и опустил на орех. Раздался ужасающий треск, а вслед оглушительный взрыв. Это от удара развалился стол, а орех, словно снаряд, пробил экран телевизора и переломал ему все внутренности. Митуа, разинув рот, все еще стоял с молотком в руке, а жена, истошно воя, царапала щеки ногтями.

Митуа вконец озверел. Он схватил орех, закрутился на месте и швырнул его в стену. Но орех разбил окно, вылетел во двор, пробил по пути еще и забор, который рассыпался костяшками домино, а затем, перелетев через дорогу, ворвался в здание старой, покинутой мельницы и грохнулся на пол.

«Сациви ему захотелось! Все в доме разнес, толстопузый! Я тебе покажу сациви!» — Жена, вцепившись в густые волосы Митуа, драла их, как свалявшуюся овечью шерсть…

А между тем в мельнице царил переполох. Крысы и мыши, давно ставшие единственными ее обитателями, насмерть перетрусили, когда нежданно-негаданно в мельницу влетело нечто круглое и большое. Они кинулись врассыпную и юркнули в свои норки.

Орех лежал посреди мельницы и озирался по сторонам. Потом попробовал докатиться до порога, но болели бока, ушибленные за день. Тогда он закрыл глаза и постарался уснуть, но это ему не удалось.