Приключения лисёнка - страница 11

— Почему вас зовут Глухчо? — снова закричал Костенурко.

— Не зовут, а называют,— поправил сыщика глухарь. — Я пришел сюда на допрос, а не ради вашего любопытства.

— Скажите, вы не слышали подозрительных звуков перед концертом?

— Не могу слышать никаких звуков.

— Вы украли Лиску?

— На что он мне? Что я с ним буду делать?

— Вы свободны. Но вы у меня на подозрении… Следующий!..

Мецан, который отвечал за счастливую жизнь всех животных, населяющих Тихий лес, решил прервать работу сыщика.

— Извините,— начал Мецан,— допрос продолжается слишком долго. Никто из нас этого не ожидал. Разве непременно нужно всех допрашивать?

Великий сыщик вытащил трубку изо рта, положил карандаш, которым писал протокол, медленно повернулся к Мецану и хладнокровно сказал:

— Вы хотите, чтобы я вам нашёл Лиску?

— Ну конечно,— пробормотал Мецан.

— Тогда зачем вы вмешиваетесь в мои дела? Следы преступления могут быть обнаружены там, где их не ожидаешь… Вы меня поняли?

Мецан смутился и ушёл.

— Следующий! — обратился Костенурко к стоящим в очереди.

…В конце дня перед сыщиком предстал муравей Бэрзан.[3] Он испуганно поднял головку.

— Как тебя зовут? — ослабевшим голосом спросил Костенурко.

— Бэрзан.

— Бэрзан, значит… — сыщик зевнул.— Знаешь, где Лиско?

— Да.

— Да?! — удивился Костенурко.

— Да,— боязливо повторил Бэрзан.— Сейчас не знаю, где он, но видел, как его утащили.

Костенурко подскочил, будто его ударили палкой:

— Почему давно не сказал? Почему ждал целых семь дней?

— Потому что вы приказали стать по росту. Ещё приказали, чтобы никто о Лиске ничего не говорил, пока не будет допрошен. Так вы приказали, и так я делал…

Услышав это, Костенурко замахал передними ногами, будто прогоняя назойливых мух. Потом поднялся на задние ноги. В глазах у него все закружилось, и он упал спиной на траву. Рядом с ним лежала теперь его верная дымящаяся трубка, которая всегда помогала сосредоточенно думать. 

«Значит,— думал он,— я виноват, что напрасно трачу драгоценное время… Сейчас всё могло закончиться благополучно и Лиско уже был бы дома со своими родителями… И надо же случиться этому обмороку!..»

Каждая минута была дорога. и муравей Бэрзан, не зная, что делать, тревожно оглядывался: нет ли кого, кто бы помог ему?.. И вдруг он увидел Магаре.

— Послушайте, вы можете сказать, сколько длится обморок?

— Я могу ответить на все вопросы, кроме одного.

— Какой это вопрос?

— Сколько времени я буду привязан к этому дубу?

— Этого не знаю и я. И едва ли смогу помочь вам. До сих пор я никогда не развязывал веревки… А вы, наверное, знаете, сколько продолжается обморок?

— Черепахи живут очень долго, около ста лет, и потому обморок у них продолжается около месяца, — ответил Магаре.

Муравей Бэрзан испугался:

— Что же будем делать?

Бедняга!.. Он был муравей и поэтому не мог догадаться, что про Лиску можно рассказать другому, например Мецану. Муравьи, они такие — только и знают работают и ни о чём не думают.

В это время к Кудрявому дубу подошёл заяц Сивко. Он поднялся на задние лапы и удивлённо поглядел на Костенурку:

— Что с ним?

— В обмороке,— ответил муравей Бэрзан.

— Он не в обмороке, он спит, — сказал Сивко.

Бэрзан улыбнулся:

— Значит, ему не так уж плохо. Значит, мы его разбудим! Я расскажу, что Лиско не умер…

— Откуда знаешь, что он не умер? — спросил Сивко.

— Так думаю. Я видел, как одна большая птица схватила его и…

Сивко подскочил:

— Когда видел? Говори скорей!

— Ты-ты-тогда, когда был у реки.

— Скорей ко мне! — позвал Бэрзана Сивко. Он сейчас же подбросил муравья себе на спину и помчался к Васильковой поляне. 

На Тихий лес опускался мрак. Заяц ловко перепрыгивал кусты, огибал деревья, мчался по тропинкам и, как ветер, перескакивал через полянки. И все время он думал об одном: хорошо, если Мецан не спит. Сивко стеснялся разбудить важное лицо, которое руководит жизнью в Тихом лесу и у которого было четыре помощника… Ещё немного… Ещё несколько прыжков — и вот дом Мецана…

Сивко остановился около него и прислушался. Сердце его колотилось и от быстрого бега и от напряжения. Из рассказов животных он знал, что Мецан во сне сильно храпит. К великой радости, храпения не было слышно. В доме разговаривали сам Мецан и Лапчо — маленький беспокойный медвежонок, ученик первого класса.