Приключения мальчика меньше пальчика - страница 9

Этот зверь с шестью длинными ногами был раза в три больше меня. Я сравнил бы его с крокодилом, только у крокодила всего четыре лапы и длинная зубастая голова. А у этого зверя на его толстой голове даже пасти совсем не было: голова настоящая, а рта нет!

Сначала я заметил его одного отдельно. А потом они как-то сцепились вместе с огромной рыбой и долго барахтались вместе. Я думал, что они играют либо борются. Рыба была немного подлиннее невиданного мною зверя. Они все время вертелись, и потому я долго не мог рассмотреть, каким образом они сцепились друг с другом.

Наконец, рыба стала заметно ослабевать и понемногу совсем затихла. Её плавники и хвост оставались совсем без движения, и она казалась мертвой. Уж не погибла ли она в борьбе со своим страшным врагом?

И вот теперь только я рассмотрел, что мой хищный зверь держит эту большую рыбу «в зубах». Правда, зубов у него не было, потому что не было вовсе рта. Но этот безротый зверь был страшнее самого зубастого. Я увидал, что его длинные, острые роги могут сжиматься и разжиматься, как ножницы. Теперь он вонзил их в бок бедной рыбы, большой, но бессильной, крепко сжал и держит ее, как в клещах. (Рис. 9).

Ногами он крепко уцепился за стебелек листа, а рыбу держал своими клещами, не выпуская ее ни на один миг. Уж не сосал ли он ее? Я очень внимательно следил за ним, но никак не мог подметить никаких особых движений. Жевать он не мог, потому что жевать было нечем. Значит, он мог питаться только как сосунок.

Сколько прошло времени за этим наблюдением, я не знаю. Может быть, час, а может быть, более. От воды веяло приятной прохладой, а сверху ласково пригревало солнышко. Лежать было мягко и удобно, и потому времени я не замечал. Наконец, мой зверь выпустил свою жертву. Клещи его раздвинулись. Острые, как иглы, концы их он вытащил из рыбы и оттолкнул ее.

Рыба, конечно, была мертва. Свободная от клещей хищника, она медленно всплыла наверх как раз у самого листа, на котором я лежал. Я подхватил ее рукой и без труда вытащил целиком на свой лист.

Увы, это была уже не рыба, а только кожа да кости ее. Когда я поднимал ее за середину, она гнулась и висла, словно толстый пустой мешок. Очевидно, все нутро, все соки ее были высосаны начисто. Никакая пиявка не сделает этого так искусно и так основательно.

Пока я рассматривал жалкие остатки бедной рыбы, я чуть не прозевал своего хищника, который сначала сидел неподвижно в той же самой позе на том же самом месте. Наконец, он стал выражать беспокойство, ходил в воде по стеблю вверх и вниз и как будто что-то разыскивал. Затем недалеко от самой поверхности он крепко уцепился всеми шестью лапами за край листа и замер в неподвижности.

Я смотрел на него, не спуская глаз, потому что теперь он был очень близко от меня. Как вдруг, я вижу, кожа на голове у него лопается, не в виде одной длинной прорехи, как у личинки комара, а сразу в виде нескольких прорех. Я сейчас же сообразил, что начинается какое-то превращение и стал глядеть на хищника во все глаза.

Но я ошибся. Из широкой прорехи показалась голова — та же самая рогатая и усатая голова, какая и была. За головой показались ноги. Передними ногами хищник уцепился за лист и вылез постепенно весь из своей старой шкуры, как из мешка. Шкурка же осталась висеть на том самом месте, где и была.

Очевидно, он только линял. Вырос из старой шкуры, которая стала тесна ему, и сбросил ее, как тесную обувь. Конечно, к этому времени под ней у него выросла другая молодая шкурка, на первых порах тонкая и нежная. Очевидно, поймавши рыбу, он так сильно насосался, что ему стало тесно в старой шкуре и потребовалось сбросить ее поскорее.

Мне очень хотелось достать сброшенную шкурку и рассмотреть поближе, но достать было очень трудно. Рука моя была коротка для этого, а никакой подходящей палки у меня не было. Не видно было ее нигде и поблизости.

Я смотрел на шкурку и соображал, как мне легче и удобнее достать ее. Как вдруг я вижу нового зверя, — совсем не похожего на всех прежних. Огромный, широкий и плоский, черный и глянцевитый, с шестью шиповатыми ногами и с двумя усами, он быстро поднимался со дна как раз у того места, где висела шкурка. Поднявшись до нее и перебирая лапами, чтобы ухватиться за лист, он ухватился нечаянно за висевшую шкурку и оторвал ее от листа. После этого она выплыла наверх.