Приключения Мишки Мочалкина - страница 6

— А ты что чувствуешь?

Хвостиков безнадежно повел пальцем, показывая, что дела его так плохи, что об этом не стоит и толковать. Он перекатился на бок, закрыл глаза и только изредка громко дышал, как бы испуская последний вздох…

— Если я умру, — опять заговорил он, — пускай меня похоронят в братской могиле… цветов никаких не нужно. Лучше пусть дадут вверх три залпа… А оркестр пусть играет «Тачанку»… Это была моя любимая песня. Имущество свое завещаю вам… Сейчас я расскажу, где оно у меня лежит, чтоб вам напрасно не искать…

Но спокойно умереть ему не дали. Откуда ни возьмись появился вооруженный патруль метизов, и ребята очутились в плену.

— Вот и сам Мочалкин — агент лягушей! — воскликнул их командир Сема и слегка толкнул ногой Хвостикова: — Вставай, чего разлегся! Показывай документы.

Хвостиков сразу вскочил, зачем-то пощупал трусы там, где должны быть карманы, и пожал плечами:

— Нету, понимаете…

— Ага! — кивнул Сема. — Значит, нету у вас документов? Я так и знал! Тогда вы — шпионы лягушей! Руки вверх!

— Ну, нет… Это недоразумение… — сказал Хвостиков, поднимая руки.

— А куда же вы тогда пробираетесь?..

— Так разве мы пробираемся? Я лежу, а не пробираюсь, я шпионом отравленный…

Сема многозначительно прищурился:

— Не ври насчет шпионов. Какой же ты отравленный, когда ты живой, а?

Один из метизов вмешался:

— Сема, этот против нас колдовал на футболе!..

— А ты помалкивай! — сурово одернул его Сема. — Ты думаешь, командир без тебя не разберется? Подтяни пояс, разболтался, как собачья корова!

— Это недоразумение… — испуганно лепетал Хвостиков, — колдовство — предрассудок…

— Конечно! — подтвердил Сема. — Колдовства не бывает. А это значит, что они не колдуны, а шпионы! Поэтому мы их сейчас по закону военного времени расстреляем! Вот так — щелк!

Он согнул коленку, и в ней что-то щелкнуло.

— Что это у тебя так щелкает? — спросил Хвостиков, стараясь оттянуть время до расстрела.

Суровое лицо командира сразу подобрело.

— Ревматизм! — с гордостью сказал он. — Могу щелкать сколько угодно раз! Ну, сколько? Три?

Он три раза согнул и разогнул коленку, и каждый раз коленка тихо щелкала.

— Ну? — обратился Сема к пленным. — Видели вы еще у кого-нибудь такую штуку?

— Нет…

— Где уж нам…

— То-то! Это болезнь редкая, неизлечимая. Я вообще больше ничем никогда не болел, но уж если заболел, то — на всю катушку. Да и это у меня позавчера только проявилось. Да руки можете опустить… Значит, вам не приходилось еще видеть такой ноги?

— У моего отца ревматизм, — некстати сказал один из метизов, и Сема, который совсем уж пришел в хорошее настроение, опять озлился:

— От-ца? Какой может быть у твоего отца ревматизм? Так, какой-нибудь… Что ты вообще можешь понимать в ревматизме? Да и врешь, наверно! Ты хвастун известный! Чем рассуждать, о чем не понимаешь… пуговицы у него расстегнуты, как у разгильдяя! Никакой дисциплины!.. От таких солдат хоть в какой-нибудь зверинец сбежать!.. А вас, — обратился он к Мишке, Люлику и Хвостикову, — я отпускаю. Вы ребята ничуть не подозрительные. Я вас знаю.

Он скомандовал подчиненным:

— Шагом марш!

И те, недовольные, зашагали дальше.

— Быстрей! — шепнул Хвостиков. — Надо скрыться, пока они не передумали.

Но за первым же углом их поджидала засада лягушей.

— Стой! Стой! Ни с места! — заорали лягуши, но Мишка, Люлик и Хвостиков уже знали, чем это пахнет, да так припустились бежать, что не догнал бы их и Рекс.

Очутившись в безопасном месте, Хвостиков опять лег на землю, пощупал свой живот и махнул рукой:

— Через этих метизов да лягушей оголтелых действие яда прекратилось… Ну и жизнь! Невоенным жителям никакого покоя нет. К метизам попадешь — расстрел, к лягушам — еще хуже… метизы злые, а лягуши еще злей! Но мы все равно будем заниматься ловлей шпионов и прочими мирным делами…

Шпионская дача располагалась в стороне от военных действий, никакая граница возле нее не проходила, и это было очень удобно. Там невдалеке росли еще кустики, и если в них спрятаться, то хоть дачу и плохо видно, зато сами наблюдателей уж совсем никто не увидит. В этих кустах и замаскировались на другой день Мишка, Люлик и Хвостиков.