Приключения одной теории - страница 21

Геоботаник Геппи(42) тоже недоумевал, откуда появился этот элемент в островном земледелии: «…родина Pachyrrhizus – Америка. Спрашивается, как растение такого происхождения могло попасть на запад Тихого океана? Оно здесь довольно широко распространено и встречается в Новой Каледонии, на Новых Гебридах, на островах Фиджи, Тонга и Самоа. Хотя его съедобные корни идут в пищу только при недороде, в диком виде оно произрастает на всех островах Фиджи… На островах Тонга, как сообщает Грэффе, его часто сажают, чтобы улучшить почву для собственно ямса…». Американские исследователи Стюард(43) и Зауэр(44) позднее считали что это древнее американское полезное растение свидетельствует о давних трансокеанских плаваниях.

Собственно ямс (Dioscorea sp.) получил в доколумбово время подлинно транстихоокеанское распространение, съедобные сорта разводили от древней Америки до Индонезии. Принято считать, что ямс попал в Полинезию из Меланезии, но если обычай чередовать его с Pachyrrhizus распространился вместе с самим ямсом, можно допустить появление на островах американских видов.

В тропическом поясе Нового Света произрастает немало диких видов Dioscorea, и, как сообщил в 1950 году Зауэр, клубни некоторых съедобны, однако неизвестно, происходят ли культурные американские сорта от этих диких американских родителей.

Как показал в 1950 году Картер вместе со своими коллегами Грэем и Трамбэллом, когда испанцы впервые пришли в область карибов, они застали там не меньше трех клубневых культур – батат, ямс и маниок. В записях испанского хрониста Овьедо за 1535 год есть абзац с описанием формы, жилкования, черенка и положения листьев ямса – признаков, отличающих его от батата, приведено местное название – аес. Аес описан также в рассказе Наварретте о плавании Колумба. Картер заключает: «Итак, вот еще одно растение, которое, подобно батату, размножается вегетативно, а потому вряд ли способно пересечь морские просторы с ветром, течением, птицами, вообще без помощи человека, и тем не менее оно пересекло океан в доколумбово время».(45) Браун собирал аборигенный ямс на Маркизских островах, где он называется пу-ахи, и писал в 1931 году(46): «Материала для точного определения недостаточно, но он как будто близок, если не тождествен, Dioscorea cayenensis Lamarck, уроженцу Африки, который издавна возделывался в тропической Америке… Его подземные клубни охотно применяются в пищу аборигенами… На Маркизских островах очень редок. Всего один экземпляр найден на Фату-Хиве, самом южном острове архипелага. Несомненно завезен в давние времена аборигенами. Если это и в самом деле Dioscorea cayenensis, на который он очень похож, – перед нами еще одно указание на контакт с Америкой».

Джейкмен (на Международном конгрессе американистов в 1949 году) отнес ямс к группе избранных растений, которые, вероятно, перекочевали из аборигенной Америки в Полинезию, и добавил: «Большинство этих растений попало на острова не случайно – с течениями, их сознательно доставили туда переселенцы из древней Америки, это видно из того, что лишь немногие из них… могли бы пересечь океан без помощи человека…».(47)

В отличие от названных раньше, Hibiscus tiliaceus – транстихоокеанское растение, способное расселиться через мировые океаны без посредничества человека. Его семена, не в пример семенам упомянутых выше видов, приспособлены для естественного распространения по воде и вполне могли попасть в Полинезию до появления там человека. Тем не менее планомерное культивирование гибискуса в Полинезии и некоторые связанные с этим лингвистические наблюдения послужили причиной того, что он также был включен в этноботаническую дискуссию. Браун справедливо называет гибискус «одним из самых полезных деревьев, возделывавшихся первыми полинезийцами» (48).

О. Кук и Р. Кук первыми рассмотрели гибискус, или махо, в 1918 году с этноботанической стороны: «Хотя многие ботаники называют махо космополитическим приморским растением, возможно, что своим широчайшим распространением он, как и кокосовая пальма, в большой мере обязан посредничеству человека».(49) Они показали, что это дерево в диком состоянии встречается в изобилии даже как господствующий вид во многих районах Центральной Америки, вплоть до берегов реки Гуаякиль на тихоокеанском побережье Южной Америки. Здесь аборигены изготовляли из луба этих деревьев материю, не боящиеся воды веревки, а при помощи палочек добывали огонь.