Приключения под водой - страница 16
Водолаз Клир, только что поднявшийся из воды, успел раздеться лишь наполовину. Ему стали опять надевать шлем еще до того, как Блэчфорд попросил о помощи. Взяв запасной трос с петлей, он пошел на погружение. Что касается первой просьбы Блэчфорда, то ее трудно было выполнить, ибо манометр показывал, что его костюм надут до предела. В то же время Даман понимал, что костюм мог быть уже порван и частично наполнен водой; в этом случае дополнительный воздух был нужен Блэчфорду для того, чтобы не допустить воду в шлем. Говорить с ним по телефону стало уже невозможно: сквозь шум воздуха голос был еле слышен, а сам он и тем более ничего не мог расслышать. Чтобы понять, что говорит Блэчфорд, Даман слегка уменьшил подачу воздуха, и до него донесся слабый, но ясно различимый голос:
— Дайте больше воздуха.
Но Даман рассудил по-своему и не выполнил просьбу.
Тем временем водолаз Клир шел вниз, обхватив одной рукой шланг Блэчфорда, чтобы не сбиться в пути. Он благополучно добрался до места происшествия, прикрепил трос к углу листа и велел поднимать его. Лист был осторожно поднят. Костюм Блэчфорда надулся, как воздушный шар, но не лопнул. Блэчфорд спустил через клапан лишний воздух и выполз из-под листа. В этой ловушке он пробыл девять минут. Когда он поднялся наверх, Даман объяснил ему, что боялся, как бы не лопнул костюм, поэтому и не выполнил его просьбу. А Блэчфорд, оказывается, об этом даже и не подумал. Он только беспокоился, как бы лист из-за недостатка воздуха в костюме не сломал ему спину.
Через два месяца судно было разрушено, и водолазы наконец снова отыскали золото. Первым его обнаружил все тот же Миллер, и опять он заболел кессонной болезнью. Видимо, болезнь была вызвана слишком большой физической нагрузкой и, следовательно, поглощением чрезмерного количества азота, а также тем, что Даман, стремясь ускорить работы, сократил установленные периоды декомпрессии Однако за состоянием водолазов очень внимательно следили, поэтому ни у одного из них не осталось следов болезни. Зато был накоплен значительный опыт в этой области; нарушив установленные нормы, Даман доказал возможность их пересмотра.
Однажды сам Даман, через час после подъема на поверхность, почувствовал странные симптомы: у него вдруг начало двоиться в глазах. Миллер в это время находился в рекомпрессионной камере, оправляясь от припадка судорог. Ему оставалось пробыть там всего сорок минут, но Даману становилось все хуже, начались головные боли. Миллер снизил давление воздуха в камере и открыл дверь, впустив к себе шефа. В «награду» за этот поступок он получил такой приступ кессонной болезни, какого не испытывал еще ни разу в жизни. Все симптомы болезни проявились с полной силой опять, но избавиться от них на этот раз было чрезвычайно трудно. В течение шести с половиной часов они регулировали давление. Миллер испытывал ужасные боли, и Даман, находившийся в той же камере, ухаживал за ним. Мучения Миллера продолжались еще много часов.
Во второй раз Миллер нашел десять отдельных слитков. Они перемешались с остатками мебели, постельных принадлежностей и прочим хламом. Вместе с другими водолазами он расширил пробоину поблизости от того места, где были найдены слитки, и работа двинулась полным ходом. К началу сентября ими было добыто золота на сумму 800 000 фунтов стерлингов, или 16% общего количества. На этой стадии поиски были приостановлены, поскольку предстояла более срочная работа на затонувших подводных лодках. Этим водолазы были заняты до конца войны.
В 1919 г., после восемнадцатимесячного перерыва, они вновь возвратились к «Лорентику». На этот раз им предоставили должным образом оборудованное спасательное судно. Положение затонувшего судна почти не изменилось, и вскоре водолазы снова начали извлекать золото. Но потом «золотая жила» иссякла. Обнаружилось, что слитки, оказавшись вне хранилища, разделились на две части, причем одна часть затонула на значительном расстоянии от другой и была отделена большим нагромождением металлических листов. До сих пор водолазы подняли меньшую часть слитков, на сумму около 1,25 млн. фунтов стерлингов. Большая часть была погребена под кусками железа и дерева и прочими обломками судна, накопившимися за два года, и под массой камней и песка, поднятой со дна моря и потом осевшей и затвердевшей, как бетон.