Приключения русского гитариста в Корее - страница 9

Данила растерянно смотрит на гостиницу. В дверях стоит суровый швейцар, а может, охранник. За стеклянной стеной видно ресепшн и администратора за ним. С такого ракурса парень опознает гостиницу даже без соответствующих надписей и, хотя его явно отправляли туда, зайти не решается. Вид у гостиницы слишком лощеный и дорогой. К тому же есть у Данилы подозрение, что российским рублям там будут не рады.

Некоторое время парень стоит, не зная что предпринять. Только озирается.

– Так, – говорит он сам себе в конце концов. – Надо успокоиться, сесть где-нибудь и подумать. Да, нужно подумать. Хорошо подумать, – Звуки собственного голоса, произносящего эту немудреную мантру, немного помогают ему прийти в себя. Он оглядывается и идет к лавочке на автобусной остановке. Снимает рюкзак, кладет рядом гитару и присаживается. Снова встает, снимает теплую куртку, оставшись в темно-серой толстовке, опять присаживается и приступает к заявленным размышлениям.

– И чего мы имеем? Я летел в Москву, но прилетел непонятно куда. Тут даже по-русски не разговаривают. Как я сюда попал? Может, я сплю и это сон? – оглядывается еще раз вокруг. – Так. Нужно себя ущипнуть, – тянется к руке, но натыкается на рукав толстовки, тогда щипает себя за щеку. – Больно. Как там больно, если спишь. Нет, наяву точно больно, значит, если спишь, то не больно. Не сплю, значит. И где я? И почему? Нет, это сейчас не самое важное. Самое важное – это что теперь делать и как отсюда выбираться! И на конкурс успеть. Надо спросить кого-нибудь. И сообщить, что я не в Москве. Кому же мне позвонить? – достает телефон. – Маме звонить не вариант, перепугается. Сеструха головомойку устроит и не факт, что поможет. Баба Соня? Ну, если б я в Москве потерялся, а так… Пал Палычу? Он умный, посоветует что делать, – Данила собирается набрать номер.

«Доступные сети не найдены», – сообщает телефон.

– Как это? – удивляется парень. – Где это я вообще, что даже телефон не работает? Не в тайге же, тут ведь населенка вокруг! – о том, что в других странах телефоны могут не работать (либо по причине несовпадения частот сотовой связи с возможностями аппарата, либо банально по причине дешевого тарифа, не предусматривающего иностранный роуминг) Данила не подозревает. По заграницам он не ездил никогда, а принципы сотовой связи лежат за пределами его интересов.

– Что же делать? Когда люди теряются, они обращаются в полицию, – вспоминает он вбитую в детстве истину. – И где тут полиция? – опять оглядывается, как будто надеется увидеть рядом полицию, причем русскую. – И как я узнаю, где она, если я тут даже не понимаю никого?! Они меня, надо думать, тоже. Ооо! Нужно русское посольство искать. Русское посольство в любой стране должно быть. Там меня точно поймут. И как его искать? А нужно спрашивать по-английски. Английский же везде знают, международный язык, как-никак. Правда, я в английском не очень, – самокритично размышляет Данила. – И чего это я его в школе не учил как следует? Дурак потому что. Вот из… Веа из рашин...эээ… И как же по английски «посольство»? – пытается парень сформулировать вопрос на английском языке. – А! Нужно консула спрашивать. Консул он и в Африке консул. А консулы размещаются в посольствах. Или не в посольствах? Да нет, точно в посольствах. Вот в посольство меня и приведут. Веа из рашин консул? И нужно вежливым быть. Икскьюз ми, веа из рашин консул?

Сформулировав вопрос, Данила глубоко вздыхает, чтобы набраться смелости, упаковывает ненужную куртку, приторочив ее к рюкзаку, еще раз вздыхает и приступает к опросу местного населения. Местного населения на улицах немного. Редкие прохожие смотрят на Джока с умеренным любопытством. Городок, да и вся округа не рассчитаны на иностранных туристов, и европейцев здесь не часто увидишь. «А этого сюда как занесло?» – читается во взглядах.

Первый опрошенный мужчина что-то коротко и сердито бросает в ответ, вторая женщина отвечает так же коротко и непонятно, только не так сердито. Третья женщина, помоложе, разражается длинной, но такой же непонятной речью, показывая рукой то в одну сторону, то в другую. Пятая, десятая попытка не лучше. Данила говорит себе, что никто не обещал, что все будет так просто и продолжает. Рядом как раз останавливается мопед, изрисованный иероглифами и стилизованными изображениями кур. На мопеде сидит парень одного возраста с Данилой. На вопрос о русском консуле парень сначала отвечает, не понятнее предыдущих собеседников, а потом начинает показывать пальцы на руках. С некоторым трудом Данила понимает, что ему говорят какие-то цифры. Чего-то два, чего-то три, а еще чего-то шесть. О чем это он?