Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана - страница 12

— Бесспорно, решающую роль в столь быстром розыске загадочно исчезнувшего любимого сыграла эта так кстати открывшаяся партконференция, о которой я узнал из газеты, — отойдя от окна, добавил Холмов. — Без сомнения, наш разыскиваемый, как партийный работник, должен был на ней присутствовать. Но не сомневайся, я нашел бы его и так. Конечно, за гораздо более длительный срок.

— Да, в наблюдательности и сообразительности отказать тебе трудно, — помолчав немного, задумчиво произнес Дима. — С такой головой ты лет через десять точно был бы не меньше чем полковником. Слушай, Шурик, неужели у тебя нет никаких шансов вернуться обратно в органы? Не собираешься же ты до конца дней своих всяким сучкам ихних кобелей ловить? Это не занятие для такого мужика, как ты… Холмов нахмурился, резким щелчком выстрелил из пачки папиросу прямо в рот и чиркнул спичкой.

— Да, конечно, долго у нас таким макаром не проживешь, — нехотя произнес он, выпустив клуб дыма. — Рано или поздно наступлю какой-нибудь шишке на хвост и полечу по статье за тунеядство: официально-то я нигде не работаю… А шанс вернуться в органы у меня один, да и тот сомнительный: раскрыть в порядке личной инициативы какое-нибудь громкое, очень громкое дело. Которое оказалось не по зубам нашей доблестной милиции…

— Ну так раскрой! — требовательно грохнул кулаком по столу Дима. Пустые бутылки подпрыгнули и, жалобно звякнув, повалились на бок.

— Легко сказать! — скривился Шура. — Думаешь так просто найти такое дело?

— Что, разве мало у нас преступлений не раскрывается? — удивился Дима. — В том числе и тяжелых.

— Нет, Вацман, обычное, даже самое тяжкое преступление тут не годится. Здесь нужно такое дело, чтобы оно вызвало огромный резонанс, чтобы о нем говорили на каждом углу. Только в этом случае я могу рассчитывать на то, что меня заметят на самом верху…

Холмов поднялся и принялся медленно расхаживать по комнате.

Как только меня выперли с работы, я сгоряча решил утереть сопли нашей милиции и вывести на чистую воду одесскую торговую мафию. Кое-какие нити у меня в руках были, начал копать дальше… Копнул я, надо сказать, весьма глубоко, Вацман… Ох, ты даже себе и представить не сможешь, какие крутые дела только не проворачивает эта шустрая публика, как славно они дурят трудящихся… Как-нибудь потом расскажу…

Шура что-то вспомнил и улыбнулся. — Хотя бы такой факт: как мне удалось совершенно случайно установить, эталон килограмма, который хранится в нашем одесском Госстандарте и по которому изготавливают все гири для одесской торговли, весит, оказывается, не гысячу граммов, а всего лишь 870. Представляешь, каждого покупателя каждый раз «обувают» с кило покупки на 130 грамм. Это кроме прочих обвесов. Да… Так вот. Через некоторое время, когда я более-менее понял, откуда растут ноги, мне стало отчетливо ясно, что в случае разоблачения. меня не только не похлопают по плечу наши доблестные высшие милицейские чины, а, наоборот, сделают все возможное, чтобы меня как можно скорее нашли на полях орошения с синей рожей. Ибо эта самая торговая мафия усиленно подкармливала и их, и наших славных партийцев, и еще много кого…

Холмов умолк и, сняв со стены гитару, стал мурлыкать себе под нос: «В тот вечер я ни пил ни пел, я на нее во всю глядел, как смотрят дети, как смотрят дети…»

— Но не буду тебя интриговать, Вацман, — неожиданно произнес Шура, хлопнув ладонью по струнам. — Мне кажется, что я нашел-таки такое дело. Только уговор: язык за зубами!..

— Могила! — страшным голосом вскричал Дима и с такой силой хлопнул себя кулаком в грудь, что закашлялся. Шура засмеялся, но затем лицо его стало серьезным.

— Дело это нешутейное, — многозначительно произнес Холмов, оставляя гитару в сторону. — Весьма нешутейное. Понимаешь, Вацман, еще работая в райотделе, я обратил книмание на непонятное явление: в Одессе невесть куда бесследно исчезают люди… Нет, я не имею в виду, так сказать, объяснимые случаи: человек ушел из дома, загулял, попал в больницу в незнакомом городе, отшибло память, наконец, его убили и труп надежно ликвидировали… Тут, как говорится, вопрос ясен. Но бывают, Вацман — очень редко, но бывают — вещи, которые, как говорится, ни в какие ворота не лезут! Причем, именно в таких случаях, в отличие от первых, людей никогда не находят ни живыми, ни мертвыми. Куда, скажи на милость, мог деться скромный, тихий, не имеющий никаких врагов инженер, который за полчаса до начала крайне интересующего его футбольного матча выскочил за сигаретами и которого уже второй год никто не видел? Женщина сорока четырех лет, простая рабочая, ясным солнечным днем отправляется навестить подругу, живущую в трех кварталах от ее дома и — исчезает бесследно. Кому она понадобилась? И таких примеров я могу привести еще немало. Причем, подобные истории происходят не только в Одессе!..