Приключения тюремного лекаря - страница 13

— Сносно, — кивнул Март и пригубил вино, чтобы немного передохнуть. Если Сигверт намерен и дальше испытывать на нём силу своего красноречия, то пора его выпроваживать.

— Кстати, а что за диковинный доспех, за которым так охотился Варрион? — небрежно спросил лекарь. И едва подавил вздох — сейчас кунг разговорится о своем сокровище на полдня. Но тот вместо ответа дёрнул шнурок, державший высокий ворот рубахи, и в вырезе мягко засветилась золотая чешуя.

Золотистые пластины размером в пол-ладони прилегали друг к другу плотно, без единого просвета. На их гладкой поверхности не было видно ни трещин, ни вмятин, будто броня только что вышла из рук мастера. Валик из тёмной мягкой кожи охватывал основание шеи, защищая яремную впадину и позвоночный бугорок. Соединялся доспех, видимо, на спине. Спереди не было даже намёка на шов. Интересно, кто застёгивает его на непобедимом кунге? Март снова поднёс к губам кубок, скрывая усмешку, и одобрительно кивнул.

— Ничего смотрится. А удобный?

— Как вторая кожа. В походах я его вообще не снимаю.

— Из чего же он сделан? Правда, что ли, из драконьей шкуры?

— Нет, конечно. Какой-то древний сплав. Ничего его не берёт, ни стрела, ни меч. На мне хоть синяки остаются, а на доспехе и вовсе ни царапины. — Сигверт снова стянул ворот, пряча драгоценную броню. — Я бы дорого дал, чтобы узнать секрет, но, похоже, он утерян навсегда. Я даже не уверен, что это аранская работа. Ни клейма, ни охранных знаков…

— Хороши были древние мастера, — искренне восхитился Март. — У нас всё про драконью чешую болтают. Вроде как удачу приносит, вроде как заколдованная…

— Чужое мастерство всегда проще объяснить колдовством. Про тебя-то не болтают, будто с нечистью знаешься?

— Пусть болтают, лишь бы деньги несли, — усмехнулся лекарь. Сигверт, поди, серебро не считает. На то есть придворные казначеи. И кошель за ним мальчишки носят. Воину пристало звенеть оружием, а не монетами.

Март отодвинул миску и хлопнул в ладоши. Вышколенные слуги мгновенно унесли всё лишнее, оставив на столе кубки и кувшины.

Сигверт наконец замолчал и опустил глаза на кубок цветного толнедрийского стекла. Солнце поднималось, и его лучи робко проникали в окно, заставляя вино сиять мягким розовым светом. Кунг то постукивал длинными пальцами по стенкам кубка, то поворачивал наполовину опустевший сосуд так, чтобы на его кромке вспыхивали и гасли золотые искры, задумчиво следя за игрой света.

Март допил вино и плеснул себе чистой воды. И приготовился слушать, зачем на самом деле явился к нему его бывший подопечный.

— Сдаётся мне, в Лаконике тебе жилось лучше, — начал наконец Сигверт. — Хотя там ты лечил беглых преступников, а здесь сплошь честных крестьян и ремесленников.

Март неопределённо пожал плечами.

— Мне нужен хороший лекарь для моих воинов, — продолжал кунг. — Сейчас при войске есть нескольких толковых ребят, но этого мало. Они не справляются с тяжёлыми ранами и болезнями. Предлагаю тебе занять место первого лекаря. Помощников и учеников возьмёшь сколько нужно, в деньгах тоже не будет недостатка. И будет повеселее, чем здесь.

— В мирное время все болеют одинаково, и воины, и простолюдины, — заметил Март.

— Мирное время продлится недолго.

— Правда? Неужели кто-то осмелился бросить вызов непобедимому силлионскому войску?

Сигверт самодовольно усмехнулся и откинулся на спинку резного кресла. Вытянул длинные ноги, устраивась поудобнее, и неспешно заговорил:

— У Силлиона нет врагов за его границами. По крайней мере сейчас. Однако люди недовольны ростом налогов. Только я разобрался с северными провинциями, как пришли вести о волнениях на побережье. Я проехал одиннадцать городов, считая ваш, и везде слышал одно и то же: налоги, налоги, налоги…

— Многих ли казнили?

— Никого.

— Отрадно видеть, как власть имущие укрощают недовольных словом, а не оружием.

— Кое-кто считает, что плох тот правитель, что обирает народ до нитки, а в ответ на справедливое возмущение посылает войска. В народе не умеют решать проблемы разговорами, поэтому мир, о котором ты говоришь, может пошатнуться в любой момент. Теперь понимаешь, о чём я?