Приключения в Красном море. Книга 3 - страница 5

Под ликтросом кливера топится печь, набитая хворостом, изрыгая клубы дыма; белые завитки, подрумяненные отсветами огня, стелются над самой водой. Внезапно светлое пламя с шипением вырывается из печи и тут же распадается на множество искр под резким порывом ветра. Озарившаяся разом оснастка предстает на миг во всем величии на фоне непроницаемого черного неба.

В восемь часов утра мы подходим к большому горному массиву, возвышающемуся между морем и пустыней, у подножия которого лежит аденский порт, надежно укрытый от ветра.

Я уже рассказывал об Адене в «Морских приключениях» и, боюсь, буду повторяться, ибо всякий раз зрелище этих адских гор поражает меня, как впервые. Но, если нам не надоедает видеть, чувствовать и вспоминать об одном и том же, то читать об этом гораздо утомительнее. Да простит меня читатель, если ностальгия заставит меня слишком часто возвращаться к дорогим мне воспоминаниям.

Два дня уходит на то, чтобы наполнить бочки мазутом, так как мы не можем пользоваться трубопроводом, с помощью которого заправляют большие корабли. Мы проделываем это через воронку, и вонючая жидкость переправляется в обыкновенных бидонах. Все судно перепачкано, люди и вещи пахнут мазутом; белая кошка перестала умываться и, забравшись на гик грота, с ужасом взирает на нас оттуда.

Я отыскал в Адене шипчандлера[4] — люди этой профессии встречаются во всех портах мира, и у них можно найти все, что требуется судну и команде во время стоянки. Тесное соседство разношерстных товаров со всех концов света придает лавкам шипчанддеров весьма космополитический характер.

Сам хозяин — испанский еврей из Салоник — также кажется весьма неопределенной национальности. Его внешность обманчива, и только имя — Авраам, Авраам Дельбурго — выдает в нем еврея. Очень высокий, светловолосый, слегка облысевший, с голубыми глазами и безупречно прямым носом, он скорее всего напоминает профессора из Копенгагена. Он говорит без малейшего акцента на всех языках земного шара. Он владеет не только европейскими языками, но и японским, китайским, хинди, а также знает все диалекты восточной Африки. Можно представить, каким подспорьем является для него это в коммерческой борьбе.

Он встречает каждого клиента, как старого друга, и сразу же внушает невольное уважение своим видом скандинавского профессора. Клиенту льстит подобное внимание, и если вы, скажем, зашли, чтобы купить селедки, то испытываете неловкость от того, что ради подобной мелочи потревожили столь занятого человека. И вы покупаете первую попавшуюся вещь, лишь бы оправдать оказанное вам доверие. И кроме того, кто же посмеет торговаться с витающим в облаках интеллектуалом! Для этого надо быть последним из подонков.

Думаю, что Авраам умеет оценить своих клиентов по достоинству и обращается с каждым из них в зависимости от результатов своих наблюдений. Со мной он ведет себя так, с другим совершенно иначе, и к каждому у него найдется особый подход.

Вскоре вы уже начинаете советоваться с ним по поводу множества вещей, ведь он знает всех в Адене и в других портах индийской империи. Вы пьете турецкий кофе в его кабинете и ведете с ним неторопливую задушевную беседу, как будто вы — его единственный клиент. Как тут не удержаться и не выложить то, о чем вы и не помышляли ему рассказывать?

Все магазины в Стимер-Пойнте принадлежат братьям Дельбурго, которые владеют также отелем, лавкой редких вещей, дансингом, гаражом и таксопарком. Все эти заведения опекает английская полиция, что немаловажно для их безопасности. Род Дельбурго многочислен, мой знакомый — старший из двенадцати или пятнадцати братьев, самый воспитанный, образованный и представительный из них.

Я уделяю столько внимания этому персонажу прежде всего потому, что ему удалось сохранить человеческий облик в окружающей его гнусной среде, и особенно из-за того, что он навел меня на след «Кайпана» — современного пиратского судна, из-за которого мне пришлось полгода бороздить южные моря. Впрочем, не буду забегать вперед. Читатель узнает об этом из дальнейшего повествования.