Приключения в шхерах - страница 12
Время шло, и Дундертаку становилось все труднее торчать на одном месте и караулить выдру, как велел ему Сундстрем. Вместо этого он поехал по ясно видневшемуся следу. Через некоторое время он наткнулся на черневшую на льду тушку. Это была мертвая выдра.
Дундертак заторопился дальше. След вел прямо к берегу. В лунном свете Дундертак легко различал его. Ветер дул в спину, ехать было легко и приятно. Вдруг Дундертак резко затормозил, подняв столб снежной пыли. Он был уже у самого берега.
Что это там такое на льду?
Какое-то длинное черное тело. Неподвижное. Может быть, уже окоченевшее.
Будто чья-то холодная рука взяла Дундертака за сердце и сжала его. И сердце остановилось. Но в следующий момент кровь бешено застучала в висках, и все тело покрылось испариной.
Ошибки быть не могло. У береговых валунов лежал Большой Сундстрем. Он был без сознания!
После того как прошел первый парализующий приступ страха, Дундертак больше не медлил. Он знал, что надо делать, — он хорошо помнил, как лечили тогда мальчишку в Трусе. Опустившись на колени около Сундстрема, Дундертак прежде всего постарался перевернуть его на спину. Потом окоченевшими, неловкими пальцами стал расстегивать овчинный тулуп и куртку и вдруг увидел на голове старого охотника большую кровоточащую рану. Забыв про искусственное дыхание, Дундертак схватил пригоршню снега и стал промывать рану.
Снег таял. Вероятно, холод и помог Сундстрему прийти в себя. Как бы то ни было, он открыл глаза и растерянно оглянулся вокруг. Видно было, что он не может ничего понять. Длинные русые усы печально свисали вниз. В свете луны он казался очень бледным, как тяжелобольной.
Наконец Большой Сундстрем заговорил.
— Это ты, Дундертак? — спросил он слабым голосом, напоминавшим звук надтреснутой трубы.
— Я, конечно, — ответил Дундертак. — Вы ушиблись?
Сундстрем сморщил лоб, мучительно стараясь что-то припомнить. Мысли его не слушались. Но вдруг дубленое лицо старого охотника осветилось широкой улыбкой.
— Вот так фокус! Стыдно сказать, но я и впрямь, кажется, шлепнулся!
Сделав последнее усилие, Сундстрем вдруг окончательно пришел в себя. Он вскочил на ноги, но так стремительно, что чуть опять не свалился.
— Фу-у! Ох!.. — застонал он. — Бедная моя головонька! Все идет кругом.
Дундертак стоял рядом, испуганно глядя на него.
Сундстрем повернулся к нему. Он сделал это совсем медленно, так как боялся теперь быстрых движений, от которых перед глазами начинали мелькать черные круги.
— Выдр видел?
— Ага, — оживился Дундертак. — Видел одну мертвую. Там, на льду.
— А другую?
— Нет, — признался Дундертак. — Другую не видел с тех самых пор, как она вылезла из лунки.
Сундстрем потер лоб. Он так здорово стукнулся, что до сих пор плохо соображал, что к чему. На лице его застыло рассеянное выражение, какое бывает обычно у людей, которые носят очки.
— Что?.. А-а! Значит, ты не видел, чтобы она возвращалась к лунке? Странно. Когда они идут назад, то всегда держатся собственного следа. А эта, должно быть, здорово перепугалась. Ясно. Тогда могло быть, что назад она пошла другим путем. Но могло быть и так, что она осталась где-то тут, на берегу. Придется нам с тобой решить эту задачку. Только не с наскоку!
В это время Дундертак заметил валявшееся в стороне ружье Сундстрема. Он подъехал к нему и поднял.
— Вот ваше ружье.
— Спасибо, — улыбнулся Сундстрем. — По правде сказать, без тебя, дружок, Большому Сундстрему пришлось бы сегодня туго.
— Ерунда! — смутился Дундертак. Ему было очень неловко — ведь он даже не знал толком, что произошло.
Сундстрем занялся ружьем. Это была старая шомпольная двустволка, и, чтобы ее зарядить, требовалось пропасть времени. Забивая пыж и насыпая потом через дуло полную с верхом мерку пороха, Сундстрем принялся рассказывать, что с ним случилось.
— Можешь ты себе представить, каким образом эта старая посудина умудрилась пойти ко дну?
— Нет, — сказал Дундертак, — ничего не знаю. У меня просто не хватило терпения торчать у лунки и следить за выдрой, как вы мне велели. Я и поехал по следу. И наткнулся здесь на вас. Вы лежали без сознания.