Приключения жука Пытлика - страница 6

– Ого‑го! У вас тут что, кондитерская? – диву давался Пытлик.

– Какое там! – отвечали пчёлы. – Это мы печём для наших деток. Хочешь посмотреть, как мы будем их кормить?

– Кормёжка диких зверей? – засмеялся Пытлик. – С удовольствием!

Конечно, Пытлику пришлось освещать дорогу, чтобы он вообще что‑то разглядел. Но зрелище но, ей‑богу, того стоило. Куда ни кинешь взгляд, везде соты‑соты‑соты, тысячи ячеек, теснящихся друг на дружке, прямо страшно, и в каждой из них – личинка, пчелиный детёныш. Рабочие пчёлы сновали туда‑сюда с полными корзинками и пичкали личинок сладостями.

Некоторые личинки были ещё совсем крошечными, только что вылупившимися, как горошинки, таким пчёлы давали кашку и утирали им мордочки. Средним совали в рот бублики и баранки, а тем, кто постарше, давали в руку кулёк.

– Ты уже большой оболтус, можешь и сам поесть.

И подросшие личинки лопали сладости прямо с кульком, ведь он тоже был из медовой бумаги.

Некоторые личинки были уже такие толстые, что им нельзя было больше есть, не то они перестали бы помещаться в сотах. И тогда с ними вот как поступали: к такому толстячку подсаживалась пчела, убаюкивала обжору, потом закрывала его ячейку и залепляла воском. А когда малыш проснётся через некоторое время, это будет уже не личинка, а готовая пчела. Так, знаете ли, появляются на свет все пчёлы.

Но вдруг все пчёлы перестали кормить деток, и кто‑то пихнул Пытлика в бок:

– Смотри, смотри, там царица!

Сначала Пытлик разглядел только какой‑то переполох и суматоху. Это толпились королевские стражники, слуги, кухарки и горничные, и только потом заметил посреди этой толпы одну самую крупную пчелу – царицу.

Её работа была в самом разгаре. У царицы самая важная обязанность в улье, о которой она никогда не забывает. Ведь она только и делает, что ходит от одних сот к другим и откладывает в каждую пустую ячейку по одному яичку. Сегодня, завтра, послезавтра, каждый день. Ну, если ей нужно снести тысяч 50 яичек за год, это, я вам скажу, тяжкий труд!

Ведь ей даже поесть некогда. Пока она ходит от ячейки к ячейке и в каждую кладёт по яичку, кухарки подают ей еду, горничные вытирают ей рот после каждого кусочка, служанки моют ей лапы, если испачкаются, и обметают ворсинки, иначе бы бедняжка ничего не успевала. А стражники следят за тем, чтобы все ей уступали дорогу и чтобы никто ей не мешал.

Вот ещё одно яичко снесено – и вся процессия продвинулась дальше, к следующей ячейке, которую перед этим служанки прибрали.

И вдруг – «хлоп!» – раздался грохот, и кулёк сластей рассыпался по земле.

– И не стыдно тебе, Пытлик, отбирать у малышей обед? Ты что, ещё не наелся? – напустилась на жука какая‑то пчела так, что все оглянулись, и королева стала спрашивать, что происходит.

Вы не поверите, что случилось! Пока все смотрели на королеву, Пытлик потихоньку отщипывал от сладостей для малышей, таскал из корзинки баранки и бублики, набил ими карманы, а потом схватил целый кулёк и давай уписывать.

Так, машинально, по рассеянности – он даже сам толком этого не заметил.

Пчела шлёпнула его по руке так, что кулёк выпал.

– Похоже, тебя нужно опять запрячь в работу. Уж лучше будешь снова орошать наш улей.

Какие‑то пчёлы тут же подхватили Пытлика под руки, вытащили из улья и вжик – скорее к ручью, чтобы намочить его как следует. Они даже не заметили, как пролетели над зонтиком. Красным в белый горох. Его как раз кто‑то закрывал.

Догадываетесь, кто это был? Ну конечно, чёрный Хрущак со своей компанией. Пытлик не успел их разглядеть, потому что пчёлы уже окунули его в воду по самые усики. И только когда они летели обратно в улей, мокрый Пытлик с удивлением обнаружил, кто стоит прямо под ними.

– Ой‑ой‑ой! – затрясся он от страха, да так сильно, что с него полетели брызги во все стороны. Прямо настоящий ливень.

Одна капля шлёпнулась аккурат на Медведку.

– Пр‑пр‑промокнем, дождь! – заголосила она испуганно.

Не успела она договорить, как Хрущак уже открыл зонтик, а несколько кузнечиков, услышав Медведкины «пр‑пр‑пр», встали как вкопанные, потому что им послышалось «Тпру!» – вот такая ерунда.