Приливами потерянной луны - страница 9

Телефон ещё раз громко прозвенел, и Гарри резко поднял трубку.

– Гарри! Зайдите ко мне, – голос Эльмы окончательно вернул Фулмена в сознание.

– Иду.

В кабинете находились Эльма и профессор Барсуков. Они стояли двумя покинутыми кораблями в заброшенной гавани, молча и обречённо. На этот раз горячие любовники находились на безопасном друг от друга расстоянии, и когда инспектор вошёл, он сразу понял, что они, по крайней мере, минут пять даже не разговаривали друг с другом.

– Гарри, – начал бодро профессор, – вот ваш приёмник.

Он протянул купленный им в начале дня радиоаппарат.

– Я его немного модернизировал, что, как я надеюсь, позволит нам держать с вами связь, когда вы окажитесь там…

Инспектор, взяв приёмник, посмотрел на своего босса, и Эльма утвердительно кивнула.

– Я буду выходить с вами на связь на частоте 101.2 FM, – продолжал профессор, – и вы также сможете общаться со мной, я встроил в приёмник микрофон, вот тут.

Профессор указал пальцем на миниатюрную дырочку возле внешнего динамика.

– Возможно, связь иногда будет установить сложно, но я смею надеяться, что такие случаи будут редкостью. – Барсуков улыбнулся склизкой улыбкой улитки, ползущей по аквариумному стеклу.

– Ясно, – ответил Гарри, – и это все достижения современной науки?

Он иронично повертел в руках дешёвый радиоприёмник.

– Напрасно вы так, молодой человек, – Барсуков резко покраснел, и стёкла его очков тут же слегка запотели, – это уникальная разработка и серийно, как вы, надеюсь, понимаете, такие, – профессор сделал уверенный акцент на этом слове, – приёмники не выпускают!

Гарри пожал плечами и спрятал радио в карман куртки. На какое-то время в кабинете воцарилось молчание, и Фулмен снова неосознанно начал прислушиваться к шуму ливня за окном.

– Карп Фазанович, – нарушила молчание Эльма, – когда мы отправим Гарри?

Профессор встрепенулся, достал из кармана платок и, нервно сняв очки, принялся тщательно протирать стёкла, которые были похожи на лоснящийся во влажном помещении кинескоп телевизора – его тёрли тряпочкой, а он всё равно упорно запотевал.

– Да, да, конечно, – начал он слишком уж нервно, как показалось Гарри, – я совсем забыл.

Профессор подошёл к окну и поднял с пола пожухлый кожаный портфель, похожий на сморщившуюся мумию крокодила. Портфель, который явно лет десять назад потерял свою изначальную форму, щёлкнул заклёпкой, и профессор с видом ветеринара-стоматолога влез в его вялую пасть.

– Инспектор, присядьте, пожалуйста, на стул, – проговорил Барсуков, роясь в портфеле.

Фулмен подошёл к стоящему напротив стола Эльмы стулу и, сев на него, посмотрел на своего босса взглядом усталой собаки. Эльма в ответ едва заметно улыбнулась и показала мимикой лица: «Ничего, Гарри, крепись! Всё будет хорошо!»

Профессор, отыскав, видимо, то, что искал, подошёл к Гарри и протянул ему огрызок карандаша.

– Это что? – удивился Гарри.

– Это – Транспортный канал, – без тени юмора ответил профессор.

Инспектор снова посмотрел на Эльму, изумлённо подняв брови. Попытка найти поддержку своей догадки в том, что Барсуков совсем плох, и что его надо срочно вязать, и, пока ещё не поздно, доставлять в психиатрическую, увенчалась фиаско. Эльма ответила ему абсолютно серьёзным сосредоточенным взглядом.

– Возьмите, пожалуйста, его в правую руку, – продолжил профессор, – и держите перед собой, а левую пока положите на колено.

Фулмен взял у профессора карандаш.

– Вы, кажется, что-то перепутали, профессор, – ухмыльнулся Гарри, – может, конечно, у вас и есть то, что можно назвать «Транспортным каналом», но это… – он брезгливо посмотрел на огрызок карандаша, – то, что вы мне дали, называется по-другому.

Гарри победоносно взглянул на Барсукова.

Профессор вдруг приобрёл вид человека, у которого ни с того ни с сего в самолёте потребовали предъявить проездной, но через мгновение он пришёл в себя.

– Да, да, конечно, это – карандаш. Несомненно, карандаш, но одновременно это и «Транспортный канал», и от этого никуда не деться, – снисходительно разъяснил Барсуков, растянув на лице улыбку преподавателя специнтерната для детей-даунов, которым всё приходится повторять и разъяснять неоднократно.