Primièra canso - страница 9
И все-таки ему было смешно. Никогда прежде ему не было так смешно.
Он взял под уздцы обеих лошадей и проследовал за Катрин во двор.
– Вы когда-нибудь ездили верхом? – спросил он, широко улыбаясь.
– Н... нет, – чуть запнувшись, ответила Катрин, заставляя себя без опаски взглянуть на лошадь и пытаясь оттянуть время, спросила: – Как ее зовут?
– Тандресс. Его Светлость привез ее из Фландрии в прошлую весну. Еще жеребенком. Но остался ею недоволен – не увидел в ней норова. Ему нравится объезжать их.
В словах Сержа герцогине послышалось что-то совсем другое, то, что граничило с дерзостью. Сердито сдвинув брови, она сделала вид, что рассматривает Тандресс, которая была красива и вела себя, и вправду, очень смирно. Наконец, Катрин взглянула на трубадура.
– Коль Его Светлость велел вам учить меня, так начинайте!
Серж перекинул поводья обоих животных через сучья частокола.
И уже в следующее мгновение подхватил Ее Светлость на руки – разумеется, чтобы усадить ее на лошадь. И вот теперь, держа ее на руках, он не хотел прекращать невольного мимолетного объятия. Но не успела она всерьез рассердиться или испугаться, как уже сидела в седле.
– Вставьте ступни в стремена, – сказал Серж, надеясь, что его голос звучит достаточно беззаботно.
Герцогиня молча сделала, как сказал ей Скриб, и напряженно смотрела в одну точку прямо перед собой. Неожиданно оказавшись в его руках, теперь она гнала от себя чувство, что он по-прежнему держит ее. Сколько еще будет таких уроков?
– В следующий раз я бы желала, чтобы вы показали мне, как я смогу сама сесть на лошадь, – проговорила Катрин.
– В следующий раз покажу. Сперва я хочу, чтобы вы перестали ее бояться.
– Я ее не боюсь!
Серж не повел и бровью. Вместо этого он снял повод с частокола и подал его герцогине, продолжая пытливо смотреть на нее.
– Превосходно, Ваша Светлость. В таком случае держите поводья. Крепко держите.
Катрин сглотнула. Ее злила странная затея герцога, еще сильнее ее злил пристальный взгляд трубадура. Судорожно вцепившись в повод, она повернула лицо к своему учителю и посмотрела куда-то мимо него.
– Что дальше?
Серж погладил Тандресс по крупу. Потом торопливо отвел Игниса от частокола и сел верхом.
– Троньте ногами ее круп, немного, не сильно. Она понятливая. Чуть дерните поводья. Команды знаете? Но! Смотрите.
Он сделал ровно то, что сказал и чуть причмокнул губами. Игнис неторопливым шагом направился вдоль частокола.
– Если вам нужно повернуть направо – отведите повод влево. Если налево – наоборот.
Кивнув, Ее Светлость все в точности повторила за Сержем. Когда Тандресс медленно тронулась, Катрин беспокойно глянула вниз. К горлу поднялась тошнота. Все же сумев поднять голову, герцогиня теперь смотрела вперед, на дорогу, по которой спокойно вышагивала ее лошадка. С поводом она ничего делать не рискнула и молилась о том, чтобы Скрибу не взбрело в голову куда-либо поворачивать. Уже одно то, что она сидит на этом животном, было слишком для Катрин.
– Мы с вами доедем до той лужайки, а там спешимся, – он указал рукой куда-то в сторону от выгона, где начинались пастбища, – вы просто пройдетесь, держа ее на поводе. Чтобы вы привыкли, и чтобы она привыкла.
Катрин негромко фыркнула:
– Чтобы она привыкла... ко мне...
И, чтобы отвлечься, она принялась считать шаги, приближающие ее к заветной лужайке.
Серж следил за ее напряженным лицом и нарочито расслабленно держал поводья. Улыбка его была ленивой и спокойной. Но, между тем, он... любовался... Белизной ее кожи, которая казалась на солнце почти жемчужной, удивительным изгибом темных, но при этом золотистых бровей, словно бы вылепленными скулами... и нежным абрисом чуть выпяченных коралловых губ, созданных для поцелуев. Во рту пересохло, и он на мгновение прикрыл глаза, отгоняя наваждение.
В этот самый момент раздался свист с выгона. Серж обернулся – старый Гийом опять свистел собакам, не желавшим гнать овец на пастбище. Трубадур рассмеялся и хотел было отпустить колкость по этому поводу, но тут же услышал ржание Тандресс.
Герцогиня же не поняла, что произошло. Все смешалось – раздавшийся свист, сорвавшаяся с места Тандресс, гул в ушах от ветра. Все мелькало, кружилось. И в центре этой круговерти была Катрин. Она не могла вздохнуть. Попыталась дернуть повод, но стало еще хуже. Лошадь сделала резкий прыжок в сторону, Катрин не удержалась в седле. Время остановилось. И прошла целая вечность, прежде чем она почувствовала острую боль от удара. Бессильно откинув голову на траву, она старалась унять сбившееся дыхание.