Принц Хаоса - страница 4

Солнце наливалось вишнёво-красным далеко слева. Розовая пустыня раскинулась под нами…

Затем она погасла, и звезды повернулись, как на огромном колесе.

Мы снизились, едва не касаясь верхушек деревьев…

Мы прожгли воздух над деловитой улицей городского центра, с неоном в окнах, с огнями на столбах и на радиаторах средств передвижения. Тёплый, спёртый, пыльный, газовый запах города окружал нас. Несколько пешеходов взглянули вверх, заметив наш полет.

Когда мы мелькнули над рекой, перевалив через крыши домов пригорода, горизонт колыхнулся, и мы прошли над первобытным ландшафтом из скал, лавы, непрерывных обвалов и содрогающейся земли, двух действующих вулканов – один поближе, второй далеко, – плюющихся дымом в сине-зелёное небо.

– Как я понимаю, это – короткий путь? – сказал я.

– Это самый короткий путь, – отозвался Грайлл.

Мы вошли в долгую ночь, и в тот же миг показалось, что путь привёл нас в глубокие воды: яркие морские создания мельтешили и шныряли перед носом и в отдалении. Пока мы сухи и не расплющены: Чёрная Дорога хранил нас.

– Это столь же великий сдвиг структур, как и смерть Оберона, – услужливо сказал Грайлл. – Эффект от него вызвал зыбь во всех Отражениях.

– Но смерть Оберона совпала с воссозданием Лабиринта, – сказал я. – Дело скорее в этом, чем в смерти монарха одного из противостояний.

– Верно, – сказал Грайлл, – но сейчас время нарушенного равновесия сил. А все это – последствия. И будет все ещё суровее.

Мы нырнули в просвет меж тёмных масс камней. Световые полосы стелились позади нас. Неровности дна оттенялись бледно-синим. Позже, – как быстро, я не знаю – безо всякого перехода мы от тёмного морского дна оказались в пурпурном небе. Единственная звезда пылала далеко впереди. Мы мчались к ней.

– Почему? – спросил я.

– Потому что Лабиринт становится сильнее Логруса, – отозвался он.

– Как такое случилось?

– Принц Корвин начертил второй Лабиринт в эпоху противостояния между Дворами и Эмбером.

– Да, он рассказывал об этом. Я даже видел этот Лабиринт. Он боялся, что Оберон не сможет восстановить изначальный.

– Но Оберон сделал это, так что теперь есть два.

– Да?

– Лабиринт твоего отца – тоже творение порядка. Этот прибавок перетягивает древнее равновесие в сторону Эмбера.

– Как же ты, Грайлл, осведомлён об этом, когда в Эмбере, кажется, этого не знает никто или не видит пользы в том, чтобы сказать мне?

– Твой брат Принц Мандор и Принцесса Фиона это подозревали и искали подтверждения. Они представили свои находки твоему дяде, Повелителю Сухэю. Тот совершил несколько путешествий в Отражение и стал убеждаться, что положение действительно таково. Он готовил свои открытия для представления королю, когда Савалл обрёл страдания от последней из своих болезней. Я знаю все, потому что именно Сухэй послал меня за тобой, и он поручил мне рассказать тебе обо всём.

– Я просто предположил, что тебя послала за мной мать.

– Сухэй был уверен, что она послала – вот потому он и хотел добраться до тебя первым. То, что рассказал тебе я по поводу Лабиринта твоего отца,

– мысль, не всем известная.

– И что мне делать с этим?

– Эту информацию он мне не доверил.

Звезды становились ярче. Небо было наполнено оранжевыми и розовыми сполохами. На мгновение к ним присоединились полосы зелёного света и струйками закружили вокруг нас.

Мы гнали дальше, и эта катавасия полностью захватила небо – словно медленно вращающийся психоделический зонтик. Ландшафт помутнел. Я почувствовал себя дремлющим, хотя и уверен, что не терял контроля. Время, кажется, играло игры с моим обменом веществ. Я ненормально проголодался, и глаза у меня заболели.

Звезда стала ещё ярче. Крылья Грайлла в мерцании сверкнули радугой. Казалось, что мы двигались гигантскими шагами.

Наш берег пространства стал загибаться вверх к внешнему краю. Процесс развивался по мере нашего приближения, пока не оказалось, что мы движемся внутри. Затем края сомкнулись наверху, и было так, будто мы спешим вниз по ружейному стволу, целясь в сине-белую звезду.

– Что ещё впереди, не скажешь?

– Насколько я знаю, уже не так далеко.

Я потёр левое запястье, чувствуя, что чему-то там следовало пульсировать. Ах, да. Фракир. И кстати, где Фракир? И я вспомнил, что оставил его в апартаментах Бранда. Зачем? Я… мой разум был затуманен, память похожа на сон.