Принц Модильяни - страница 5
– Оскар…
– Замолчи! Мы будем выставлять свои работы на выставках в известных галереях, наши фотографии появятся в журналах. Люди, глядя на нас, будут говорить: «Это Гилья, художник, а это Модильяни…»
Я обрываю его:
– Чахоточный.
Оскар резко поворачивается, хватает меня за шиворот и со всей силы толкает к дереву.
– А ну, прекрати! Ты понял?
– Оскар…
Он снова встряхивает меня и прижимает к шероховатой коре дерева. Кора царапает мне спину.
– Ты понял или нет?
– Да.
– Я больше не хочу слышать, что ты чахоточный. Даже в шутку. Жизнь – серьезная штука, не стоит отпускать глупые реплики. Знаешь, что я могу умереть раньше тебя? Если я упаду с подмостков на верфи или меня придавит грузом в порту, думаешь, будет разница? Откуда ты знаешь, что я проживу дольше тебя?
– Хорошо, я понял.
Оскар не отпускает меня.
– Мой отец умер молодым. Думаешь, он знал об этом заранее? Ты болен, но ты не знаешь, когда придет смерть. Так что перестань молоть ерунду и просто живи!
Оскар наконец отпускает меня и возвращается к своему мольберту под палящим солнцем. В этом его жестоком поведении я почувствовал ту же любовь, что проявляла мама возле моей кровати, когда я болел. Нет на свете двух других настолько разных людей – и все же они похожи в своем желании прекратить повторение моих навязчивых мыслей. Ласка моей матери и гнев Оскара – все это проявления любви, столь необходимой мне.
Семья
Когда я захожу домой, моя сестра Маргерита даже не здоровается со мной. Она бросает на меня презрительный взгляд и удаляется в гостиную. Я слышу, как она намеренно повышает голос, обращаясь к матери:
– Синьорино изволил вернуться.
Повисает пауза, тишину нарушает мамин вздох. Я слышу ее голос:
– Дедо.
Я захожу в гостиную и чувствую напряжение. Маргерита с суровым лицом стоит рядом с маминым креслом.
– Что такое?
Мама мне слегка улыбается, но тут же становится серьезной. Маргерита определенно еще больше раздражена.
– Что случилось?
Маргерите не терпится заговорить, но она уважительно молчит, ожидая маминых слов.
– Дедо, это правда, что говорят об Оскаре Гилья, с которым ты общаешься?
– Правда – что?
Маргерита возмущена: по ее мнению, мама начала слишком издалека, – и она решает вмешаться.
– Конечно, это правда. Думаешь, он тебе все расскажет?
– Оскар учится вместе со мной у маэстро Микели.
Маргерита уточняет:
– Он на восемь лет тебя старше.
– Да, и что с того?
Мама ходит вокруг да около.
– Дедо, когда ты решил бросить учебу в лицее ради живописи, мы нашли тебе лучшего преподавателя в Ливорно.
– Мама, Микели – единственный преподаватель в Ливорно.
– Вместо того чтобы ходить в школу со своими сверстниками и изучать латынь, ты получил эту свободу, но теперь ты ею злоупотребляешь.
– О чем ты говоришь?
Маргерита взрывается:
– Этот Оскар – мужчина, а ты – мальчишка, и не можешь делать то, что делают мужчины. Особенно если об этом узнаёт весь город.
Мама взглядом просит Маргериту успокоиться.
– Дедо, в твоем возрасте не посещают определенные места.
Она замолкает – и, кажется, она больше смущена, чем рассержена.
– Какие места?
Маргерита замечает колебание матери и переходит к делу:
– В твоем возрасте нельзя посещать бордель! Как минимум дважды ты заходил туда со своим дружком. Кроме того, ты курил! Тебя видели с сигаретой во рту.
– Вот именно, Дедо, – мама пытается вставить хоть слово, – учитывая твою болезнь, ты просто потерял рассудок.
Маргерита снова вмешивается.
– Кроме того, тебе не стыдно общаться с этим… этим…
Она уже произнесла слово «бордель» – и теперь хотела бы найти более вульгарное слово, но ее ежедневно практикуемая самоцензура явно мешает. В ее лексиконе нет ругательств, и уж тем более она никогда не произнесет сло́ва, хоть сколько-нибудь, пусть и очень отдаленно, связанного с половым актом. Моя сестра одинока, ее тело не знает ни радости, ни желаний. Ее никогда не видели с мужчинами. Все ее амбиции – быть «девушкой из хорошей семьи» и моралисткой.
– Общаться с этим… убогим.
Это самое сильное оскорбление в отношении Оскара.
– Убогий? Интересно ты судишь о людях. Может, ты забыла, что ты сестра представителя социалистов? И кто из нас двоих хуже? Я, потому что хожу в бордель, или ты, потому что называешь «убогим» работягу, который к тому же проявляет упорство в учебе? Могла бы найти более подходящее оскорбление для Оскара. Потаскун, бабник, кобель…