Принц Полуночи - страница 2

Принц, конечно!

— Je m'excuse[5]. — Юноша неловко поклонился. — Я ищу другого. — Он замешкался, еще раз пристально взглянул на Эс-Ти и стал поворачиваться, чтобы уйти.

Эс-Ти с силой положил руку на тонкое плечо. Не мог же он дать щенку так просто оставить его.

— Ищу другого? Другого? Pardon, но я понимать нет.

Юноша еще сильнее нахмурился.

— Мне нужен мужчина… — Он взмахнул рукой, понимая тщетность своей попытки объяснить. — Un homme[6].

— Сеньор дю Минюи? — добавил Эс-Ти. — Лорд Полуночи, да? — перевел он на английский — Зют! Есть имя абсурд. Я он знать нет. Вы искать? Pardon, pardon, месье, для почему вы искать?

— Я должен его найти. — Юноша настойчиво смотрел в лицо Эс-Ти. — Возможно, здесь он живет под другим именем.

— Конечно, я дать вам помощь, нет? А волосы? — Эс-Ти подергал за косичку своего парика. — Цвет? Цвет, вы знать?

— Каштановые волосы, месье. Мне говорили, он не любит парики и не пудрит волосы.

Эс-Ти закатил глаза, подражая истинному французу:

— Ого! Le beau[7].

Юноша серьезно кивнул:

— Говорят, он красив, привлекателен. Высокий. С зелеными глазами, цвета изумруда. Брови и ресницы отсвечивают золотом. — Юноша многозначительно посмотрел на Эс-Ти. — Очень необычный вид у него, мне сказали. Брови у него характерной формы. Изогнутые, словно рога дьявола.

Эс-Ти заколебался. Голубые глаза смотрели спокойно, не мигая, не меняя выражения, и голос тоже был неестественно спокойный. Казалось, этот юноша прожил уже тысячу лет. В этом пареньке скрывался сам черт, и он отлично знал, кто перед ним, хотя и принял игру, навязанную Эс-Ти. Оставалось только продолжать. Выбрав другой путь, пришлось бы заманить несчастного щенка куда-нибудь и приставить ему к горлу клинок. Эс-Ти должен был узнать, как его обнаружили и почему.

Ударив себя по лбу, он сказал:

— А! Брови. Je comprends[8]. Видеть мои брови вы и думать — я есть он. Да?

— Да. — Юноша улыбнулся. — Но я ошибся. Прошу меня извинить.

Улыбка оказалась нежной, задумчивой и женственной. Господи Боже! Это же девушка! Этот тихий голос с хрипотцой, эта кожа, эти губы, изящная фигура — о да, это женщина! У нее и лицо подходило для выбранной роли — чистое и ясное, с сильным подбородком и выразительными бровями, рост подходящий, как и манера держаться, чтобы выглядеть шестнадцатилетним юношей.

И он готов был поспорить на золотую гинею, что знает, зачем она здесь. Это не угроза его ареста. Не коварная попытка заманить его в Англию, чтобы получить награду. Это просто попавшая в беду девица, ищущая его помощи. Она проделала этот долгий путь, чтобы докучать ему.

— Садиться, — внезапно сказал он, взмахом руки указывая на грубый стол. — Садиться, садиться, месье. Я помогать. Я думать. Марк! — закричал он, подзывая хозяина. — Vin… Non! Vin pour deux[9]. — Он со стуком положил сверток с кистями на стол и сел верхом на лавку. — Месье, как вас зовут?

— Ли Страхан. — Она снова поклонилась. — К вашим услугам.

— Сро-хан. Срах-хон. — Он улыбнулся. — Difficile[10]. Ли, да? — Он ударил себя ладонью в грудь: — Я звать… Эсте. — Не имело смысла скрывать это — ведь в деревушке все его так звали и считали это итальянским именем. — Садиться. Садиться, — повторил он. — Très bien. Вы есть, нет? Сыр? — Он протянул руку — связка колбас и круги сыра свисали над столом. Отрезав щедро и того и другого, он пододвинул еду к девушке.

Марк принес горячий хлеб, новую бутылку вина и многозначительно посмотрел на Эс-Ти. Понимая, что побежден, Эс-Ти по-французски сказал ему, что согласен написать портрет дочери хозяина еще до конца зимы. Марк удалился с самодовольным видом, даже не требуя денег.

Месье Ли Страхан не отводил глаз от ароматного хлеба. Девица выглядела голодной, но отрицательно покачала головой:

— Я уже ел. Merci[11].

Эс-Ти взглянул на нее, пожал плечами и налил ей вина. У молодых собственная гордость. Он намазал горчицей большой кусок сыра. До его замка было довольно далеко, и к тому же в гору.

Откусывая хлеб, он встретился с ней глазами. Она отважно улыбнулась в ответ. И как только он мог подумать, что перед ним мужчина? Эти глаза. Великолепные глаза. Однако как можно с ней любезничать, когда она вырядилась таким образом?