Принцесса Атомбурга - страница 5

стр.

— Кровь? — спрашивает Грег. — Вы приносите в жертву животных или…

— Ты здесь где-нибудь видел живых коз? — удивляюсь и подмигиваю.

Потом заливисто хохочу, подхожу к идолу поближе, провожу пальцем по потекам, пробую жидкость на вкус.

— Мммм… Клубничное варенье, — говорю со знанием дела. — Сегодня — клубничное. А вот вчера…

И тут вдруг возвращаются мысли о вчерашнем, меня вдруг начинает мутить, и я выблевываю на Перуна весь завтрак — такое вот хреновое жертвоприношение.

Под вечер мы снова надираемся в баре. Рядом сопит лысый фанат хайтек-рока, он глушит гречишную водку стопка за стопкой.

— Дядя Вася, — вдруг обращаюсь я к нему. — Слушай, а если бы ты хотел уничтожить Атомбург, с чего бы ты начал?

Дядя Вася хитро чешет бородку и отвечает со знанием дела.

— С системы охлаждения, конечно. Но это нереально. Ее невозможно отключить, даже с уровнем доступа генерал-губернатора. Она будет работать даже при полном обесточивании, вот! И каждая труба, каждый вентиль резервированы раз десять. Случайно тоже ничего не сломается.

— Вот, — говорю Грегу. — А ваши-то. Бахнули на самой вершине стены — так, пару кусков бетона выбили. Так, сказать, ищут ключи под фонарем, потому что там светло. Тоже мне, террористы. Короче, добывайте ядерную бомбу, подплывайте к городу под водой, пилите дырку во внешней трубе, заплывайте внутрь, километров десять там покружите, в центр самый заберитесь и можно взрывать. Обязательно ядерную, чтобы вот все десять запасных вентилей тоже сгорели.

Дядя Вася мгновенно трезвеет и убегает куда-то, не прощаясь. Наверное, строить защиту от подводных люков-скайуокеров.

Лесоруб остается. Он оправдывается. Говорит, что не все в его деревне верят в техногенную природу потепления климата. Дескать, а вдруг все дело в смещении магнитных полюсов. Или это и вовсе случайность, стечение обстоятельств. Я парирую — дескать, ты просто говоришь, что хочу услышать.

— Хендшейк, красавчик, — улыбаюсь. И руку протягиваю.

Он жмет ее уверенно, и на этот раз я не туплю — ищу не странное, не забавное, не повод для сплетен в соцсетях, я высматриваю опасность, а вижу — одно лишь искреннее любопытство. Он хочет знать новое, видеть новое и трогать новое — везде.

Я нахожу в Греге отражение себя.

— Ты любишь приключения? — спрашиваю осторожно.

Он кивает головой.

— Хочешь отправиться в самое большое приключение в жизни?

Конечно, он согласен.

После хендшейка я понимаю: лесоруб всегда хотел вырваться из пределов замкнутого круга, только его круг — унылая деревня под боком у медведей, а у меня — рай на свинцовой крышке над адом.

Рай не хочет отпускать, но кто ж его спрашивает?

Так что глубокой ночью мы крадемся на склад и воруем бруски железа и меди. На улицах Атомбурга мы косплеим Джека-потрошителя: выслеживаем урны, бьем их монтировкой по датчикам, опрокидываем на бок, обездвиживаем и скармливаем обломки принтеру. Нам нужны совсем другие роботы — для работы в невесомости и при низкой гравитации — и мы получаем их бесплатно, даром. Мы протягиваем шланг от заправочной станции и наполняем баки «Иртыша» чистым водородом. А заодно расчищаем ее стартовый стол от контейнеров со старьем.

Мы крадем ресурсы Атомбурга, но совсем-чуть — стотысячные доли процента, если считать в материалах. Стомиллионные — если в энергии. Однажды на улице нас ловит какой-то парень в очках. Смотрит на нас, на тележку с обломками, на монтировку. Потом поправляет очки, снимает их даже и отчетливо так подмигивает. Я облегченно выдыхаю и прохожу него мимо. Мне даже хочется взять и его за руку и потянуть за собой, к звездам, но почему-то стесняюсь, да и как отреагирует Грег? Оставляю эту мысль на следующий раз — когда вернусь с Луны героиней и так игриво, с пьедестала подмигну этому очкарику — дескать, и твоя заслуга в этом есть, поднимайся к нам, обниму и потискаю.

Я люблю тискать, когда есть за что.

Наутро перед стартом я читаю старую фантастику о мальчишках и звездолетах, о ключах-на-старт и скафандрах, а потом вскакиваю и срочно заказываю фабрикатору два скафандра по самым свежим чертежам из базы. Надо ж, забыли. Вот бакланы!