Принцесса Чикаго - страница 9
"Ты должна. Ты не можешь закупорить эти штуки ". Она настаивала. «Ты такая бледная и едва выходишь из дома».
«Я только что переехала», - возразила я. «Я занята распаковкой».
«Дядя Чезаре сказал, что ты не разговаривала с ним несколько недель».
Я взяла вилку и воткнула ее в торт. Хотя я злилась не на торт. "Я устала. Прошлой ночью я проснулась очень поздно. Я встала из-за стола, взяв сумочку. «Спасибо, что вытащили меня».
Беатрис поднялась со мной. «София, пожалуйста».
"Я позвоню тебе позже." - твердо сказала я.
Она не помешала мне уйти.
Глава третья
Полпетто изо всех сил пытался поднять теннисный мяч, его маленький рот едва касался его.
«Возможно, мне стоит принести тебе мяч поменьше - верни его!»
Полпетто сумел обхватить его зубами и взлетел, его маленькие ножки ускорились, пока он бежал по лужайке за домом. Его пушистая белая фигура исчезла в кустах у заднего забора - его любимое место, чтобы спрятать вещи.
«О, Полпетто», - бросилась я за ним. «Игра в том, чтобы вернуть его мне».
Полпетто высунул голову из куста роз, обратил на меня внимание, прежде чем снова исчезнуть в листьях. Секунду спустя он увеличил масштаб, держа мяч в пасти.
«Я не гонюсь за тобой». Пробормотала я, но все равно пошла за ним.
Он был слишком быстр, и я довольно быстро сдалась, развернулась и направилась обратно во внутренний двор.
Солнце медленно садилось, отбрасывая в небо цветами апельсина и гвоздики. Погода всегда была лучшей в самом конце дня, когда ночная прохлада начинала смешиваться с вонючей жарой летнего дня.
Я снова устроилась на диване под открытым небом, вытянув ноги.
«Не могу поверить, что у меня еще пять месяцев этого», - думала я, растирая живот. И я буду только становиться больше.
Полпетто вернулся ко мне, виляя хвостом. Теннисного мяча не было видно.
«Куда делась твоя игрушка?» - спросила я его, когда он запрыгнул на диван рядом со мной.
Затем его уши насторожились, и он спрыгнул, прежде чем я успела заметить, что произошло. С яростным лаем Полпетто бросился в сторону дома, двигаясь так быстро, что его ноги едва касались земли.
Я услышала лязг ворот и затем: «София?»
Я села прямо. "Здесь!"
Не прошло и минуты, как дон Пьеро обошел мой дом, Полпетто прятался за лодыжки. Он был одет в простые брюки цвета хаки и голубую рубашку и выглядел для всего мира милым старым дедушкой. За исключением хорошо вооруженного телохранителя в его тени.
«Дон Пьеро», - поздоровалась я и попыталась встать.
«Не вставай для меня, моя дорогая». Сказал он и присоединился ко мне на диване. Полпетто уткнулся в мое бедро, ища утешения. "Какой прекрасный вечер, не так ли?"
Я снова устроилась. "Прекрасно". Я согласилась.
В моей голове проносился миллион вопросов. Почему он здесь? Что он хотел? Была ли у меня проблема? Что-то случилось с моим мужем?
«Я могу чем-нибудь вам помочь?» Я спросила.
Дон Пьеро откинулся назад, глядя на сад и закат. На его лице появилось выражение, напоминающее умиротворение. «Я просто хотел проверить тебя. Я слышал, мой сын вывел тебя вчера вечером.
Я скрестила лодыжки, пытаясь скрыть дискомфорт. «Бедный Робби был арестован и нуждался в выкупе под залог».
«Я слышал». Он сказал. Его темные глаза посмотрели на меня, такие знакомые, но чужие. - Я слышал, в участке царила суматоха. Член совета Эриксон попал в затруднительное положение, не так ли?
Я улыбнулась. «Я слышала то же самое. Сегодня утром мне позвонил мэр Солсбери.
"Ой?"
«Он просто беспокоится о своем переизбрании. Вы знаете, какие эти политики ». Я дерзко улыбнулась ему, и дон Пьеро усмехнулся в ответ.
"Конечно." Он потер руки, золотое обручальное кольцо отражалось в свете. «Мой сын сказал, что ты просто скучала по федералам».
Я начал царапать Полпетто, хотя бы для того, чтобы скрыть беспокойство. «Они приехали, когда мы уходили. Удачно для Роберто ».
"Да." Дон Пьеро окинул меня холодными глазами. «Удачно для Роберто».
"А для меня?" Я спросила.
Он улыбнулся, но я видела это насквозь. «Как ты думаешь, София, тебе повезло?»
Вот оно. Как и женщины, мужчины тоже проверяли меня на слабые места. Каждый ужин, каждое мероприятие, каждый разговор были проверкой воли, уравновешенности и хитрости. Все, что я сказала, каждое движение, которое я сделала, регистрировалось, записывалось и сохранялось на потом.