Принцесса и ковбой - страница 7

— Хорошо, моя сладкая, — с напускной нежностью ответил Ральф. — Ну что, поехали?

У отеля он резко притормозил и, вывернув руль, едва не задел крылом испуганно отскочившего швейцара. Долли, прижимая к себе разморенную Тори, выбралась из машины и, не дожидаясь своего спутника, направилась к стойке. Портье, молодой и еще не привыкший, по-видимому, к своей работе, посмотрел на нее с восхищением, но, заметив, собаку, тут же нахмурился.

— Посмотрите, милый, — попросила Долли низким завораживающим голосом, — готов ли наш номер на фамилию Мак-Кристал.

— Минутку… Да, апартаменты для новобрачных, третий этаж. — Портье неуверенно побарабанил пальцами по столу. — Боюсь, что наши правила запрещают проносить в отель животных, миссис Мак-Кристал.

Долли, усадив Тори прямо на стойку, склонилась над портье так, что вырез на платье оказался ровно перед его расширившимися глазами.

— О, неужели вы будете таким жестоким, — проворковала она и, словно невзначай, коснулась ладонью его плеча. — Моя собачка такая крошечная, что поместится в сумочке. Она никому не станет мешать, уверяю вас.

— Ничем не могу помочь, — звенящим от напряжения голосом ответил портье, заливаясь краской. — Возможно, если вы обратитесь к администрации…

— Ах, к чему создавать проблемы. — Долли изящно взмахнула загорелой рукой. — Давайте все решим сейчас. А я уж найду способ отблагодарить вас.

Она так выразительно посмотрела на юношу, что тот окончательно смутился и принялся невнятно что-то объяснять, не смея поднять на нее глаз.

— Какие-то проблемы, дорогая? — Ральф бесшумно возник возле стойки. — Нас не пускают?

— Не пускают мою крошку, — капризно надув губки, протянула Долли. — Думаю, мистер Дункан будет не слишком доволен, узнав, что его гостей…

— Хорошо, миссис Мак-Кристал, — покорно сказал портье, доставая ключи. — Наш отель рад приветствовать вас…

Долли не расслышала продолжения, потому что Ральф вдруг обхватил ее и крепко прижал к себе.

— Там Гамильтон, — прошептал он, не обращая внимания на ее попытки вырваться. — Да не брыкайтесь вы так!

Она притихла в его объятиях, краем глаза наблюдая за высоким, несколько полным мужчиной в белоснежном костюме, спускавшимся вниз по лестнице. Он вел под руку стройную блондинку в голубом платье и что-то оживленно ей рассказывал. Заметив у стойки целующуюся парочку, Эдгар на мгновение остановился и широко улыбнулся, словно приветствуя влюбленных, забывших обо всем на свете.

— Он смотрит на нас. — Ральф неожиданно подхватил растерявшуюся Долли на руки и направился к лифту. — Ну что вы вырываетесь?

— Моя собака!

— Коридорный принесет.

Находившиеся в холле люди проводили парочку громкими аплодисментами, которые только усилились, когда Ральф небрежным кивком выставил лифтера из кабины.

— Мы доедем сами, малыш.

Когда дверцы медленно закрылись, Долли возобновила попытки освободиться.

— Да поставьте же меня! — раздраженно воскликнула она. — Какое нахальство!

Ральф с улыбкой наблюдал, как она поправляет платье.

— Это наша работа, вы знали, на что соглашались, — с расстановкой сказал он. — Нам необходимо произвести впечатление и запомниться, понимаете?

— Пока вы производите впечатление техасского маньяка. — Она нахмурилась, но тут же рассмеялась. — Господи, ну и вид у нас был! А этот Гамильтон совсем не похож на гангстера, вы не находите?

— Внешность обманчива, — ответил Ральф. — Вы вот тоже раньше казались мне…

— Ледяной статуей, — продолжила Долли и, заметив его смущение, добавила. — Я знаю, что обо мне говорят. А вот вы были и остаетесь невоспитанным ковбоем.

Номер для новобрачных оказался роскошным. Стены гостиной увешаны коврами, широкие окна с видом на океан распахнуты, все залито золотистым солнечным светом. Кожаный диван и пара кресел у низкого стеклянного столика, закрытый панелями бар с разнообразными напитками на любой вкус, хрустальные вазы с букетами чайных роз.

Спальня же до глубины души потрясла Ральфа, который всегда предпочитал останавливаться в недорогих мотелях.

Вся затянутая бледно-розовым шелком с огромной кроватью под балдахином, высокие свечи в позолоченных канделябрах и снова розы, на этот раз белые.