Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой - страница 13

Передохнув немного и попросив сапог не рваться дальше, принцесса обогнула большой каменный дом и двинулась на поиски колодца. Булыжная мостовая скоро закончилась, и это было хорошо. Вместо нее потянулись лужи, и это было плохо. Судя по запаху, эти лужи не везде состояли только из дождевой воды. Принцесса, как могла, старалась их обходить, однако ноги все равно быстро промокли.

– Когда я стану королевой, – бормотала принцесса себе под нос, – за выплескивание помоев на улицу будет полагаться тюрьма!

Тут она очередной раз попала ногой в лужу и немедленно внесла поправку в будущий закон: «…будет полагаться смертная казнь!» И за три осторожных шага дополнила разъяснением: «Жестокая, мучительная и долгая!»

Неожиданно в нескольких шагах от принцессы на середину улицы выбежала кошка, уселась и стала смотреть. Принцесса сморгнула, вгляделась и поняла, что это не кошка, а огромная крыса. На испуг уже не было сил. Принцесса просто ждала. Крыса оглядела ее и шмыгнула в чей-то подвал.

– Даже для крысы, – тихо сказала себе принцесса, – я слишком маленькая и несчастная добыча!

Колодец, обещанный Гонгасом, наконец нашелся, и принцесса позволила себе недолгий перерыв. Как странно все обернулось! Как вышло, что принцесса, которая может приказывать множеству людей, должна сама пробираться через весь город в кромешной тьме? Значит, приказать можно не все что угодно? А просить? А надеяться, что все сложится само собой?

Принцесса оглядела четыре или пять дорог, выходивших к перекрестку с колодцем, назначила одну из них Соляной улицей и пошла по ней. Идти стало легче. Высокие дома сменились одноэтажными строениями, которые стояли каждое на собственном участке. Они не мешали луне освещать песчаную и потому относительно сухую дорогу. Принцесса отсчитала шестой дом слева и прошла к нему через незакрытую калитку в покосившемся заборе.

Дом Фунгеля представлял собой бревенчатую хибару, крытую соломой. Со стороны дороги к ней было приделано крыльцо из двух ступенек, а рядом в стене серебрилось маленькое окно. Принцесса поднялась на крыльцо и постучала в дверь костяшками пальцев. Подождала и прислушалась. Ничего. Тогда она три раза грохнула в дверь кулаком. Опять ничего.

Принцесса спустилась с крыльца и посмотрела на темное оконце. Оно начиналось чуть выше ее носа, так что заглянуть внутрь было невозможно. Принцесса огляделась. В неполотой траве недалеко от окна что-то темнело. Принцесса осторожно раздвинула мокрые стебли и увидела бочонок, в котором не хватало пары досок. Он осел в землю и основательно зарос.

Принцесса потолкала бочонок ногой, он едва сдвинулся. Пришлось действовать руками. Бочонок пошатался, потом под ним что-то хлюпнуло, и он подался вперед. Принцесса снова уперлась в него ногой, и бочонок, неохотно перевалив через кочку, вывернулся из глинистой лужи и подкатился под окно. Принцесса влезла на него, ухватившись за подоконник. Бочонок пошатнулся.

Через маленькие кривоватые квадратики толстого мутного стекла в темном доме можно было разглядеть не так уж и много. Принцессе лишь показалось, что она увидела какое-то светлое пятно справа. Она уперлась носом в самое стекло, чтобы разглядеть получше, и в тот же миг с той стороны, сверху, на нее надвинулось желтое лицо с черными провалами глаз.

Принцесса отпрянула. Кожаная подошва скользнула по мокрым бокам бочонка, и принцесса, взмахнув руками, полетела по дуге назад. «Изящно!» – успела подумать она, прежде чем пятками кверху плюхнуться точно в яму, оставшуюся от бочонка. Кофта, панталоны и чулки моментально промокли от набухшей водой земли. Несколько слов, которые вырвались при этом у принцессы, вряд ли упоминались даже в полном руководстве по манерам и благочинию. Общий их смысл сводился к чему-то вроде: «Какая неприятность!»

Перебирая руками, принцесса изловчилась выскрести себя из лужи. В тот момент, когда она как раз собиралась встать с четверенек, дверь дома заскрипела, приотворилась и в проеме показался свет тусклого фонаря.

– Фунгель, ты? – спросил женский голос.

– Нет, – ответила принцесса, отмахиваясь от лезущей в лицо травы, – не я.