Принцесса клана теней и роз - страница 44

Убийца хмыкнул, когда наконечник вошёл в его грудь почти на сантиметр. В отличие от нормального смертного мужчины, это не было смертельной раной для водяного. Никс родился от крови водяных фей, и его кожа была толще, чем у других обычных существ мира фей. Однако острие кинжала медленно лишало его силы. Если бы я смог удержать его подольше в теле убийцы, я бы получил всю его силу, но я не мог подобраться к нему достаточно близко, чтобы это сделать.

Наконец Никс опустил щит, и когда потянулся за кинжалом в груди, тот превратился в туман и снова появился в моей руке.

Он мчался ко мне, из ладоней вылетали водяные шары, очередь за очередью, и я танцевал среди них. Каждый из шаров пролетал настолько близко, что я слышал, как журчит вода в них, но, до сих пор, мне удавалось не попасть, ни под один из них. Сам воздух в поле, казалось, стал влажным и мокрым, запах сырости, гнили и тухлой водой усилился, а ещё в воздухе проскальзывали сладкие нотки болотного багульника, от которого у меня начала болеть голова.

Это болотное растение одурманивало фей и существ нашего мира. Дриады частенько плели венок из цветов этого растения, чтобы в полнолуние приманить человеческих парней. Раз вдохнув этот запах, они оставались среди лесов на всю жизнь.

Однозначно всё шло очень нехорошо. Быстро оторвав рукав от рубашки, я обернул вокруг нижней половины лица, прикрыв нос. Возможно, этого хватит на некоторое время. Мне нужно найти способ подойти к нему достаточно близко, чтобы сразиться, но мои силы были почти бесполезны против него, и он знал все мои трюки. Метание в него кинжала не было эффективным. Я продолжал уворачиваться от шаров, иногда прячась за камень, который так и остался стоять посреди поля, и продолжал служить прекрасным щитом.

– Сразись со мной, Наместник! – проревел он с расстояния двадцати метров.

Я попытался сосредоточиться. Как я мог добраться до него? Как я мог пройти сквозь его водяные шары, чтобы вынудить его вступить в настоящую схватку? Я был в невыгодном положении в драке на ножах, но, по крайней мере, был хоть какой-то шанс восстановить часть своей энергии. В следующий раз, когда один из этих плохо пахнущих водяных шаров попадёт в меня, я не смогу исцелить себя, иначе полностью истощу свои силы. Решение было принято.

– Отлично. Иди, сразись со мной и прекрати швырять эти илистые шары.

Он засмеялся, и это прозвучало так, словно камни заскрежетали друг о друга.

– Чтобы у тебя был шанс? Нет, Двейн. Ты уже почти опустошён. Ты довольно скоро умрёшь.

Я услышал, как он глубоко вздохнул, и прикоснулся ладонью к камню передо мной. Он сломался ровно пополам, и я не без труда поднял одну его половину. И бросил его, предварительно наполнив его магией и используя свою силу.

Он стремительно полетел по воздуху в убийцу.

Глаза Никс расширились, когда гигантский камень приближался все ближе и ближе к нему. Не теряя ни секунды, я немедленно рванул к нему, под покровом камня.

Кинув заклинание призыва тумана, я заметил, как густой спиралью он закружился вокруг Никс, уплотняясь и не давая тому вовремя отскочить от атаки. Камень с бешеной скоростью врезался в его тело, сшибая с ног. Никс упал на землю, прижавшись спиной к мокрой траве, и я бросился в последней отчаянной попытке добраться до него.

Он пытался перекатиться как раз в тот момент, когда мой кинжал вонзился ему в плечо. Никс зарычал, когда из раны хлынула кровь. Когда он всё-таки перекатился, его рука метнулась ко мне и вспышка света затуманила моё зрение. Боль наполнила мою грудь. Водяной шар. Он попал мне прямо в грудь магическим водяным шаром. Я почувствовал прикосновение его силы с этим ударом.

Если бы я сейчас залечил рану, он смог бы легко расправиться со мной. Я отступил назад, моргая от лёгкой слепоты.

И я увидел её. Арианну. Бегущую по полю. Ко мне. Неужели она решила защитить меня? Необученная фея, что она могла сделать с профессиональным убийцей фей? Ничего. Разве, что он отрежет её крылышки и повесит на входе в своё болото.

Никс увидел, как мой взгляд переместился, и он проследил за ним.

– Не останавливай меня, Двейн, и я оставлю тебя в живых, – прорычал он, но боль все ещё звучала в его голосе.