Принцесса разыскивает горошину - страница 5

Дальше дело пошло, как Катьке и обещали. Еще неделю она провела в клинике, после чего ее и впрямь поселили в отдельной квартире, однокомнатной, зато с джакузи (!!!), воспоминание о котором (или которой?) грело Катькину душу по сей день. Инесса ее навещала, снабжала деньгами, интересовалась здоровьем и возила по врачам, бдительно наблюдающим за увеличением Катькиного живота, а он, надо отдать ему должное, рос как на дрожжах. Неудивительно, что семь месяцев такой вольготной жизни пролетели как одно счастливое мгновение, ничем не омраченное. Тем ужаснее было все потерять. А случилось это буднично. Раньше срока возникла Инесса и малопочтительно выставила Катьку за дверь, приговаривая, что ей же самой будет лучше, если она уберется подобру-поздорову. На том, собственно, и закончилась стремительная Катькина карьера суррогатной мамаши.

— Выходит, это у тебя непорочное зачатие? В смысле искусственное оплодотворение? — покосилась я на Катькин живот до носа. И это были первые мои слова после того, как невероятные подробности Катькиной эпопеи с грехом пополам улеглись у меня в голове.

— Я ж говорю, опыт на ей поставили, навроде лягушки, — заохала Матвеевна.

— Ну и дела, — поскребла я затылок, пытаясь припомнить, чего такого я знаю про младенцев из пробирки.

Выяснилось, что кое-какими сведениями, почерпнутыми большей частию из желтой прессы, я все-таки располагаю. Про женщин, которых состоятельные, но бездетные пары нанимают выполнить функцию инкубатора. Само собой за очень хорошие денежки. Чин-чинарем составляют договор, заверяют его у нотариуса, а через девять месяцев — получите, распишитесь. Одни — готового ребеночка, другие, вернее, другая — материальное вознаграждение. После чего граждане довольные расходятся по домам.

Хотя, если верить все той же желтой прессе, случаются и издержки. Кажется, в Америке одна суррогатная мамаша отказалась отдать дитятю биологической (боже, ну и термины), и суд вроде бы встал на ее сторону. Но про то, чтобы от подобных услуг отказались наниматели, да еще чуть ли не в самый последний момент, в первый раз слышу. Получается, что им собственный младенец не нужен!

— А ты того… Ничего не путаешь? — С Катькой я за все ее нежные девятнадцать лет, дай бог, парой фраз перекинулась, зато хорошо была посвящена в фамильные дрязги клана Пяткиных. По-соседски, так сказать. И Катькину маман Зинку, бросившую дочку на бабку Матвеевну, знавала. Так вот опыт общения с этим благородным семейством подсказывал мне, что «тараканы» у них в голове — наследственные.

— Да ничего я не путаю, — уныло прогундосила Катька. — И зачем бы мне тогда этот геморрой, давно бы аборт сделала…

Что ж, похоже, Катька не врет. Тогда что ж получается? Эти-то, ну состоятельные заказчики младенца, передумали, а Катька осталась с носом. И с пузом. Ладно бы нагуляла, хоть не так обидно. А то удовольствия — нуль, а геморрой, как Катька заметила, по полной программе. Причем не только в переносном смысле, но и в самом что ни на есть прямом!

— Постой-постой, а договор? Вы составляли договор?

Катька захлопала бесцветными ресницами.

— Н-ну… Бумагу ты какую-нибудь подписывала?..

Катька наморщила лоб, как роденовский мыслитель:

— Кажется… Инесса приходила с какой-то теткой…

— И где это? То, что ты подписала?

— Так у Инессы осталось…

Ну и дубина, господи твоя воля! Доверить такой документ какой-то проходимке! Так мало этого, выяснилось, что и настоящих родителей младенца Катька ни разу в глаза не видела. Даже фамилию не удосужилась узнать, тетеря! Помнила только, где находится клиника и квартира с джакузи, в которую ее временно поселили. Даже об Инессе ничего толком не знала, за исключением того, что появлялась та, дескать, всякий раз ниоткуда и исчезала в никуда.

— Я ж говорю: планетяне!.. — перекрестилась Матвеевна. — Может, Надюха, написать куда, а?

— И куда ж это, интересно? — фыркнула я. — В «Очевидное — невероятное», что ли?

— Ты грамотная, тебе виднее. Как-никак на юристку училась, — в очередной раз напомнила она.

Шутки-шутками, а по-хорошему им бы в милицию надо топать. Да толку-то что? У нас, поди, и статьи-то подходящей под такие дела нету. И состав преступления какой-то, я бы сказала, неотчетливый, а главная улика — Катькин живот. Как пить дать, чугуновским сыщикам эта головоломка не по зубам. Вот если бы в Катькиной родне нашелся бы кто-нибудь без тараканов, то разыскал бы в Москве Инессу, поговорил с ней по душам, глядишь, чего бы и выгорело. Да где ж его взять, такого-то?