Принцип Рудры - страница 23
Тайменев выделил из всех предметов на шахматном столике увеличенную копию человеческого глаза и взял её в руки.
– Сеньор, я так и думал! Да, я так и думал! – воскликнул рапануец.
Он возбуждённо переводил глаза с лица русского туриста на его ладонь, где, освещённая боковым светом электрической лампы, играла светотенями скульптурка жёлтого камня. Тело туземца напряглось, пальцы рук задрожали.
– Те Каки Хива не ошибается, сеньор Дорадо. Сеньор сразу выделил глаз. Я скажу почему: аку-аку глаза сильнее, чем аку-аку всех остальных фигурок вместе взятых. Я даже открою сеньору маленькую тайну: глаз сам выбрал сеньора и потому сейчас в его руке. Он ваш, сеньор Дорадо! Да, это ваш глаз, сеньор…
«Это ваш глаз!»
Почему бы не сказать: «Этот глаз ваш!»
Те Каки Хива так убеждённо произнёс коротенький монолог, что Тайменев невольно ощупал рукой своё лицо. Стало на мгновение жутко, словно оказался на жертвеннике. Оба глаза на месте. Успокоившись, решил, что если каменный глаз принадлежит ему, то он третий по счёту и дело не так уж плохо. Абориген со странно звучащим именем в чём-то прав: фигурка на ладони действительно смотрится как у себя дома и в игре теней живёт собственной жизнью, меняя выражение как самый настоящий живой глаз. Слово «выражение» в данном случае не совсем подходит, но более точного Николай не смог подобрать. То веселье, то угроза, то спокойствие исходят от загадочного глаза при перемене положения руки. Восхищённый сменой впечатлений-отражений, Тайменев не сразу вернул внимание своему гостю.
За какую-то минуту Те Каки Хива успел преобразиться, словно достиг очень для него важной цели, и теперь ему не о чем беспокоиться. Неторопливыми точными движениями рук он поочерёдно брал со столика фигурки и, осматривая их пристальным, чуть ли не гипнотическим взглядом, что-то разъяснял. Слушая не очень внимательно, Тайменев пытался понять, чем живёт этот, вне всякого сомнения, интересный человек. Язычеством, магией, истинной верой? Вернее всего, у него, как и во всём здешнем обществе, все три источника перемешались и слились. И как определить, что в итоге получилось? У них тут каждый предмет обладает своим аку-аку, независимым духом. О живых существах и говорить нечего. Чем не ангелы-хранители эти самые аку-аку? И в то же время они, – явный момент языческого поклонения второстепенному, теневому. Копии предметов, сделанные из камня или дерева, по убеждению рапануйцев, увеличивают мощь оригиналов, придают им новую, свежую силу.
Николай много читал и слышал о верованиях населения Рапа-Нуи, – Большого Острова, – но так и не разобрался в них. Не складывалась цельная картинка, не открывалась осмысленная система… Взять многократно повторенные копии, к примеру, спаренные или строенные: они увеличивают силу соответственно во столько же раз. Таким же образом, аналогично растёт и сила аку-аку. Так, если сделать много изображений крабов или лангустов, то их колонии у берегов острова быстро увеличатся и, естественно, возрастёт улов. Вот так легко и просто можно повысить благосостояние. А они почему-то занялись мелкой торговлей и ожиданием работы от всемогущей фирмы «Тангароа»…
Те Каки Хива разъяснял, Тайменев размышлял.
…Стержень взглядов аборигенов можно представить предельно наглядно: между рапануйцами и аку-аку, как своими так и чужими, действует элементарная магическая связь, подчинённая закону «Ты мне, – я тебе». Ещё один универсальный закон человеческого бытия! Вот только каково место глаза в системе местной магии? Предки островитян любили изображать глаза, они встречаются на многих скалах рядом с изображениями птицелюдей. Интересно, что глаза исполинам делали в последнюю очередь, после установки на аху. Зачем так усложнять работу?
«Итак, что же мы знаем о глазах? – спросил себя Николай, – Глаза – зеркало души. Раз. Сильный взгляд, магический взгляд и тому подобное. Два. Порча, сглаз… Три. Немного, очень немного».
Тайменев свободной рукой взял со столика свитую в кольцо деревянную змейку. Змеек оказалось три, свёрнутых в клубок.
– Зачем понадобилось сплетать сразу три змеи? – задал вопрос Николай, – Что думает Те Каки Хива?