Приручить Красавицу - страница 5

Мне вдруг стало горько оттого, что папа просто отпустил меня. Карточный долг оказался для него важнее, чем жизнь его единственной дочери. Мои глаза наполнились слезами от этой мысли, но я не позволила им пролиться. Я не хочу, чтобы эти люди видели, как мне больно. И я уверена, что они будут использовать боль только для того, чтобы мучить меня.

Машина тронулась, и я посмотрела из окна на единственный дом, который знала всю свою жизнь.

Мне было всего восемнадцать, но вся моя жизнь была нелёгкой

В семье я была единственной девочкой. У меня было семь братьев, родившихся до меня и мой младший братик Эдриан. Его все лелеяли, а обо мне никто из моих старших братьев не заботился. Они видели во мне лишь помеху, женщину в семье, такую же желанную, как бродячая собака. Я сама научилась заботиться о себе, когда была ещё совсем маленькой девочкой. Я боролась за себя, а потом и за своего брата.

Но теперь, я единственная, кто оказался готов взять на себя долг отца. Мужчина, который сделал все возможное, чтобы забыть о моем существовании, теперь должен мне всё.

Я стиснула зубы и поклялась себе, что заставлю отца заплатить за все, что мне придётся выдержать от рук Доминика Блэквуда. Я никогда не была мстительным человеком, но горечь и обида захлестнули меня, заставляя хотеть ещё больше разрыдаться. Но я решила остаться сильной перед головорезами Блэквуда.

Мы ехали, как мне кажется уже несколько часов.

У меня не было возможности узнать, сколько действительно пришло времени. Я могу судить о времени только из-за меняющейся погоды прямо за моим окном. Снег кружился хлопьями, покрывая землю ковром, который точно заморозил бы мои ноги. Двое головорезов на переднем сиденье смеялись, шутили и дурачились. Мне же стало вдруг интересно, знают ли они, что моя жизнь изменится к худшему. Мне стало интересно, волнует ли кого-то из них, что меня только что отправили умирать. Ведь я не сомневаюсь, что Доминик Блэквуд означает для меня смертный приговор.

Машина остановилась, когда уже стемнело. Головорезы вышли из машины, хлопнув дверью, а потом вытащили меня за волосы. Мои ноги тут же утонули в снегу и стали замерзать, я задрожала, когда они повели меня к видневшемуся вдалеке внушительному особняку.

Хотя особняк – это скромно сказано. На самом деле это был огромный замок, который простирался на многих акрах земли. Я никогда даже не знала о таком месте, как это, но, вероятно, потому, что местность была окружена лесом. Высокие ели скрывали от посторонних глаз замок и нам придётся ещё долго пробираться к нему по снегу.

Я взглянула на мужчин, и один из них рыкнул на меня, пытаясь напугать, а другой засмеялся.

— П-пожалуйста, — взмолилась я. — У меня нет... у меня нет никакой обуви.

Один из мужчин подошёл ко мне и, склонившись к моему лицу, рявкнул.

— Разве я похож на того, кого будет волновать это дерьмо?

Они оба снова рассмеялись, а я задрожала ещё больше. Головорезы толкнули меня в спину, и я чуть не упала на колени.

Собрав волю в кулак, я направилась к замку.

Вскоре мои ноги окончательно замёрзли, но я продолжила идти, пробираясь сквозь лес.

К тому времени, как мы достигли порога замка, мои зубы громко отбивали дробь, а я дрожала так сильно, что мне пришлось схватиться за стену, чтобы устоять на ногах.

Сквозь стук зубов я услышала медленные шаги над собой, и посмотрела вверх.

Доминик Блэквуд во всей своей тёмной красе, спускался по лестнице, наблюдая, как я дрожу, как потерянный котёнок. Он взглянул на меня и с отвращением скривил губы, прежде чем взглянуть на своих головорезов. Наверное, такой его взгляд не должен ранить меня, но именно это он и сделал. И я не хочу, чтобы он так смотрел на меня.

— Что вы с ней сделали? — рявкнул он на самого высокого из своих людей, который потешался надо мной. Тот ухмыльнулся, и я с ужасом увидела, как Доминик ударил его по лицу, заставляя мужчину упасть назад. — Она чертовски замёрзла. Разве я не говорил тебе быть с ней нежным?

— Да, сэр, — пробормотал второй головорез, игнорируя своего валявшегося на земле друга. — Мы приносим свои извинения.