Пришествие Зверя том 2, Антология - страница 6

Потом была работа в кордебалете. Второстепенные роли, но рядом с самыми прославленными мастерами. И вот уже – первые сольные номера, во время которых я отдавалась танцу полностью, и с такой страстью, что потом меня даже отливали водой. Появились первые поклонники. И однажды я даже получила в подарок восхитительной красоты перстень от неизвестного воздыхателя, как я предполагала, из императорской семьи, (перстень с большим голубым сапфиром и бриллиантами украшал двуглавый орёл).

Казалось, что впереди меня ожидает только блестящее будущее. Я уже видела себя, не то, чтобы затмевающей остальных звёзд балета, но горящей своим особым ярким светом, балериной.

К сожалению, мир в котором я жила, не имел ничего общего с миром, в котором жила вся страна. Мир перевалил в двадцатый век, который встречали грандиозными праздниками, фейерверками и балетными премьерами. Новый век – новое искусство! Я была в центре театральной жизни и в самом расцвете сил.

Революция 1905 года прошла для меня незаметно. Мне было двадцать пять лет. Прекрасный возраст, полный любовных побед и разочарований.

Я продолжала свои занятия, выступления, не слушая увещеваний родителей, которые, видя, как идут дела в России, решили эмигрировать в Германию, где жили наши родственники по линии отца.

Упиваясь мимолётным счастьем очередного романа, я была столь легкомысленна и жестокосердна, что практически не заметила их отъезда. Предостережения моих родных я пропускала мимо ушей, считая, что глупо бежать из собственной страны подобно зайцам. Я была уверена – скоро волнения в России затихнут и всё вернётся на круги своя.

Жалованье в театре было маленьким, но я даже не замечала этого. Мой тогдашний поклонник, князь, был достаточно богат, чтобы я ни в чём себе не отказывала. Но я его не любила. Я вообще никого не любила по-настоящему, не считая того молодого человека, который заблудился и попал в имение моей бабушки семь или восемь лет назад. С тех пор я его больше не видела, хотя и наводила справки, навсегда запомнив его имя. Я узнала, что сначала он учился за границей, а потом стал дипломатом и сейчас был где-то на краю света, даже не подозревая о том, что его любит красивая, молодая танцовщица.

Однажды, будучи в гостях у маменькиной подруги, я смотрела альбом с фотографиями, которые хозяйка любезно предоставила нам, терпеливо и подробно рассказывая о каждой запечатленной персоне. С трудом сдерживая зевоту, я рассматривала навсегда застывшие постные лица, как вдруг на одном фото увидела того молодого человека. Он необычайно вырос с тех пор и окреп, возмужал и выглядел очень благородно. Рядом с ним стояла маленькая молодая женщина в огромной шляпе, скрывающей лицо. Объяснять нам кто это, хозяйка не стала. Но когда она почти было перевернула лист, я остановила её руку и указывая на молодого мужчину, спросила:

– Простите, кто этот человек? Его лицо кажется мне знакомым…

– Ах, милочка, это жених моей племянницы! Вы не можете его знать, скорее всего, он похож на кого-то из ваших знакомых. Он дипломат и сейчас находится в Иране. Не правда ли – он настоящий великан? Моя племянница – поэтесса и уже довольно известная в Европе. Многие издательства ищут с ней контракта. Честно говоря, я не понимаю её стихов. Они полны сплина… – и она перевернула лист.

Признаюсь, что, когда они с маменькой ушли в столовую пить чай, я задержалась в комнате, притворно заинтересовавшись игрой с большим экзотическим попугаем, который топорщил на меня красный хохолок и деликатно переминался на своей жердочке. И когда они уселись за стол, я, торопливо открыв альбом, украла фотографию, а на её место вставила фото какого-то важного старика с большими седыми бакенбардами. Приподняв юбку, засунула фотографию Великана за подвязку чулка.

Теперь я могла каждый день смотреть на него, когда сидела за большим маминым трюмо, (разумеется, уже проверенным мною на предмет письма). Иногда я разговаривала с ним и мечтала, как когда-нибудь встречу его. И хотя я знала его имя, но предпочитала звать его Великаном. Так было романтичнее.

У меня была светлая и большая квартира, подаренная папенькой. Она располагалась не так далеко от театра, где я работала. Я почти никогда не брала извозчика, чтобы попасть домой, хотя иногда и уставала настолько, что даже эти два квартала была пройти не в состоянии. Поэтому к моим услугам всегда был экипаж моего кавалера. Иногда он нёс всю дорогу меня на руках, повергая прохожих в весёлое изумление. Об этом даже писалось в досужих на такие новости, бульварных газетах. Ему было это делать не трудно, так как ношей я была необременительной, весила в то время около 47 килограмм. А князь отличался крепким сложением и недюжинной силой.