Приставы богов - страница 27

— Я вижу город славой озаренный, церквей золотоглавых купола. В нем ты не царь, но государю друг, тебя там ждут и почесть и уют домашний.

— Я бог! Конечно, я не царь! Ослу понятно.

Зуаву показалось, что он увидел слезы в глазах Колина.

— Наброшена на совесть сеть, и скручены ее безжалостные руки.

Говоря это, Колин, двумя руками, достал кишки из живота жертвы, они красной паутиной опутали его запястья и сосульками свисали вниз.

— Перед рассветом должен ты вступить туда. Пред рассветом, запомни крепко.

— Куда? На ничейную территорию?

Сказав последние слова, Колин прильнул к устам ягненка, в долгом поцелуе. Зуав, почувствовал, как тошнота комком стала в горле, прикрыл глаза рукой и отвернулся.

— Блин, чувак. Это слишком. Перестань! Я все расскажу. Правда, тут и рассказывать нечего. Стырил твои камни колдун, по имени Босх. Ты его видел в обличии девушки, рядом со мной сидела, в корчме. Но тебе с ней ничего не светит, потому что волк сожрал печень колдуна, чтобы восстановить круг и спасти меня от приставов, которых прислали по твоему доносу. Как-то так. Извини. Но блин. Это слишком. Трупы, овцы. Чувак, серьезно, лечись! У тебя явно проблемы.

Колин молча выслушал тираду Зуава.

— Так ты не шутил тогда в корчме?

— Нет, конечно!

***

Волк доедал овцу. Колин сидел рядом на ветвях дуба, там ему было удобней. Зуав попросил ветер сделать температуру градусов двадцать. Он послушно выполнил просьбу, добавив в воздух запах цвета липы.

— Люблю май месяц, — сказал Зуав.

Колин молчал, болтая ногами.

— Тебе надо прийти ко мне в гости, посидеть на стене.

Промолвил он, не отводя глаз от заката.

— Ты в курсе, что солнце тут никогда не прячется за горизонтом.

— Правда? А как наступает следующий день?

Спросил Зуав.

— Через пробел.

— А как же календарь?

— Нет никакого календаря. Ты переходишь в следующий день, выполнив все условия. Или не переходишь.

— Как так?

— Ну, например, у тебя получился отличный день. Ты встретил кого-то особенного, и не хочешь с ним расставаться. Понимаешь?

Зуав закрыл глаза.

— Ну, этот день так себе, для меня прошел. Ничего особенного.

— Это ты так говоришь, потому что не знаешь, какими будут следующие дни.

— Не знаю. Это здорово.

— Ты же помнишь правила? После достижения цели все используемые активы переходят старику. Он тут банкует. А мясо волка именно то, что он любит.

Сонливость Зуава, как рукой сняло.

— Мой волк?

Крикнул он, вставая на ноги.

— Ну да. Вся эта история вообще написана для того, чтобы старый мудак нажрался до отвала мяса.

— Точно! Правила! Долбанные правила!

— Ну да, — не меняя тона сказал Колин. — Такие правила.

— Но я не хочу расставаться с волком!

Серый, услышав, что о нем говорят, подбежал к Зуаву и подставил голову под его руку.

— Ты и не должен расставаться!

— И не буду! Он спас меня!

— Ну это не совсем так. Волки обожают печень. Тем более твоему зверю досталась самая лучшая из возможных.

— Ты, о чем сейчас.

— Ну твой колдун был девой, предназначенной богу, для рождения нового народа. Беспроигрышный вариант. Там все идеально, тем более здоровье. Хотя, — Колин задумался, — это как кто любит. Жирком печень не испортишь.

— Ну да, ты же перфекционист.

— А что тут такого? Я люблю, когда все правильно.

— Правильно?

Зуав разозлился.

— У тебя ведь ничего не получилось.

— Ну это как посмотреть. Камешек у тебя, значит и вор ты. Правильно?

— Я его нашел.

Возразил Зуав.

— Все так говорят. Но улики против тебя.

— Но ты же знаешь, что я не воровал.

— Знаю. Но ты признаешься, поверь мне. Все признаются.

— Ты хочешь меня замучить в своем аду?

— Тебе решать, — ответил Колин.

Зуав с любовью посмотрел на волка.

— А если я верну камень? Я его нашел и вот, его тебе возвращаю, как законному владельцу.

— Что значит возвращаешь, — испугано спросил Колин.

— С найденными вещами только так и поступают честные боги, — серьезно ответил Зуав. — Я же не вор. Мне чужого не надо.

Колин спрыгнул с ветки и бросился на Зуава с кулаками.

***

На небесах царила привычная обстановка. Стража неторопливо порхала, переглядываясь и хихикая, конторы пустовали, а на некоторых рекламных бордах, кто-то дорисовывал богам бороды.