Присутствие необычайного - страница 8
Так же упорно уклонился он от расспросов, касавшихся его знакомства с убитым Сутеевым, театральным администратором. Заслуживало, конечно, внимания то, что жена Сутеева, Катерина Егоровна, и Хлебников были родом из одного села, больше того, она происходила из семьи, приютившей маленького Хлебникова. Но он опять-таки ничего не хотел говорить о том, как позднее, в Москве, когда Катерина Егоровна была уже замужем, относился он к ее семейству. «Заходил иногда, больше в праздники, хоккей смотрели по телевизору, девочку ее, Людочку, в зоопарк раза два водил… — отделывался он краткой информацией. — Об их семейной жизни ничего показать не имею».
Так, оттаивая душой в разговорах на высокие темы, Хлебников, как только речь приближалась к его преступлению, тотчас уходил в себя, прячась за одними и теми же, малозначащими фразами: «Поспорили мы в тот раз насчет футбола… Выпили и, слово за слово, поругались… Не помню, как схватил секач, топорик такой, им мясо разделывают». Он, казалось, тупел, и его взгляд становился невидящим.
— Вы должны усвоить, — в одно из свиданий сказал ему адвокат, — что, скрывая от меня более серьезные, чем пьяная ссора, мотивы… а я склонен предположить, что у вас не могло их не быть, вы чрезвычайно затрудняете мою задачу. От меня у вас не должно быть никаких тайн — это в ваших же интересах и в интересах правосудия.
— Мотивы? Да нет, какие мотивы? — Хлебников усмехнулся — не то чтобы злобно, а невесело. — Я на его руки… на руки смотреть не мог — мягкие, как тесто, и все в цыплячьем пуху.
— Убили потому, что вам руки не понравились? Ну знаете… — Адвокат не усидел на стуле и встал.
— Про руки я между прочим, — сказал Хлебников.
Потеряв терпение, адвокат возвысил голос:
— Вы сознаете, что человека убили? Мучает это вас когда-нибудь? Лишили человека жизни, чего никто не может вернуть. Осиротили несчастную Людочку. Из-за какого-то вздора, из-за футбола, в пьяной ссоре… Сознаете вы все это?
— Сознаю, — был тихий ответ.
— Вы хоть раскаиваетесь в том, что совершили?
— Раскаиваюсь, само собой, — вяло проговорил Хлебников. — Да теперь не поправишь.
«Нет, нисколько он не раскаивается, — подумал адвокат. — Что это — жестокосердие? А с другой стороны, он идеалист, верящий в силу добра, в любовь. Неразрешимая психологическая загадка!» Адвокат и думал в тех выражениях, которые по старинке в духе классиков адвокатуры употреблял в своих судебных речах.
— Не забудьте сказать на суде о раскаянии, о чистосердечном, — все же посоветовал он. — Вам будет дано последнее слово. Подготовьтесь к нему, дабы суд поверил в вашу искренность.
— Да, спасибо, я постараюсь, — пообещал Хлебников.
— Только раскаяние может еще облегчить вашу участь, — сказал адвокат.
— Я понимаю, спасибо. — Хлебников был вежлив, но словно бы не слишком уверовал в этот полезный совет.
И как раз во время защитительной речи адвоката он не сдержался. Это случилось, когда тот, стремясь добиться для него снисхождения, стал распространяться о его раннем сиротстве, о том, что рос он в чужой семье, без родительской ласки и что это, естественно, ожесточило его натуру. Хлебников, слушая, поеживался, как в ознобе. И вдруг сорвался, перебил адвоката:
— Не отличали они меня от своих, от других… — вскочил и выкрикнул он — на одном тюфяке по двое спали, одну кашу ели!..
— Подсудимый, садитесь и замолчите! — остановил его судья..
— В школу меня батя сам отвел, то есть дядя Егор, — сказал еще Хлебников и послушно сел.
Он умолк, но когда защитник после некоторой паузы возобновил свои заготовленные рассуждения о преимуществе воспитания в родной семье, он вновь встал, да так стремительно, что и милиционеры забеспокоились.
— Простите, гражданин судья! — Хлебников неожиданно, как в полемическом азарте, даже словно бы повеселел, — я хочу, сказать, что родная семья при всех преимуществах — кто же их станет отрицать? — родная семья имеет существенный минус. Да, да, она воспитывает в человеке сознание своей исключительности, совсем не полезное, избранности. Бывает, что человек вступает в жизнь неподготовленным, особенно если он единственный ребенок в семье…