Притча о встречном - страница 23

Мы еще ничего не смыслим ни в женщинах, ни в женской красоте, но непроснувшимся инстинктом мужчин чувствуем, что мама Вовика — женщина с тайной. Недаром она жена капитана!.. Чувствуем, хотя и не понимаем, что она стройна и женственна, что, кажется, сам воздух взволнован, когда она идет, быстрая, невесомая, грациозная… Ах, разве опишешь эту женскую походку! Мама Вовика о ней не думает. Как и о том, во что она одета. А одета она всегда в одно и то же, не модничает, и всегда нарядна! Ей без усилий дается то, чего иным женщинам не дается с большими усилиями. Будь она нашей училкой, предстань она подольше перед нашими глазами, мы бы все влюбились в нее! В ее пунцовую родинку на щеке, в ее ясные, как у Вовика, глаза, в ее льняные, тоже как у Вовика, но гладкие, без кудряшек, волосы, стянутые пучком на затылке. С нами она не то что не хочет знаться, как муж, капитан, просто не идет на сближение. Держит дистанцию, скользит по нас рассеянно-нездешним взглядом, точно заслуженный и благодушный полковой командир, которому давно пора в генералы, перед строем новобранцев… Не узнавая и не различая, она нам всем одинаково улыбалась.

Никогда мама Вовика не останавливается, всегда она в движении, всегда она лишь мимопроходящая. Не сказать, чтоб она суетилась, торопилась, просто не останавливается. Даже когда соседки с нею заговаривают, она все, что необходимо, притом с отменной вежливостью, скажет на ходу. Никто не обижается — она горсоветовская дама! Ремонт? Крыша протекает? Ах, милая, скажите спасибо, что у вас хоть какой-никакой домишко есть! Пусть и с дырявой крышей! Вон сезонников полон город, новый консервный завод будут ставить — хоть бы бараки им построить… Посмотрели бы на площади Свободы, у костров, как цыгане, живут! Стыд прямо… Водопровод? При чем тут — работнице горсовета! Да и что вы такое говорите — выкопать! Не колодец ведь! Всему кварталу летом магистраль проложат — и всем-всем будет водопровод!

Самое смешное, что Вовика своего она зовет — Владимир! Во что мы играем, чем мы и ее Вовик заняты, ее не интересует. Делаем ли мы самопалы из медных, покрытых никелем трубочек (напильником нами отнятых, будто их и не было, у бабкиной кровати, что на чердаке), сидим ли мы на бревнах возле уборной и строгаем сабли из кривых ножек стула (доломанного нами на том же чердаке дома Вовика) — ее, маму Вовика, это не касается. Хотя по глазам видим, узнала она и трубочки от бабкиной кровати, и кривые ножки от венского стула. Еще одна тайна в этой женщине — тайна неузнавания и умалчивания!.. Тайно мирволит нам.

Едва она заявится в калитке, уже слышен ее чистый контральто: «Владимир! Мыть руки — и обедать! А кто это там с тобой? Твои товарищи? Приглашай и товарищей отобедать!»

И Вовик нас церемонно — и «пожалуйста», и «прошу вас» — очень был он воспитанным малым — приглашал. Мы зорко караулили приход мамы Вовика и чуть ли не каждый день «отобедывали»! Вовик и мама Вовика нас чинно, под ироничные ухмылки бабушки Вовика, по нашему мнению — «недорезанной буржуйки», — рассаживали за столом, придвигали нам стулья, опять говорили нам — «пожалуйста». Нам даже не предлагали мыть руки, чтоб не обидеть как гостей! Не замечались ни наш бешеный аппетит, ни наши потрескавшиеся, в кровавых трещинах-цыпках ноги. Сперва мы предавались смущению, потом предавались только еде: мясным щам, мясным макаронам, мясным пирожкам и компоту. За столом царила тишина, если не считать слитного звука наших дружно жующих ртов. И тогда мама Вовика говорила сыну: «Что ж ты, Владимир, молчишь? На правах хозяина ты должен занимать гостей приятным разговором!» — «Ах, мама, ты говоришь что-то домостроевское!» — отвечал Вовик. Он еще и в школу не пошел, а знал куда больше нас, школьников! Отодвинув тарелку с недоеденными щами, Вовик брал себе пирожок, тут же вспоминал о нас и к нашим тарелкам клал по пирожку — а вдруг у нас не достанет храбрости потянуться к блюду. Напрасное опасение! Дистанция уже была точно выверена глазами — и рука не промахнулась бы… Между тем, помолчав, мама Вовика замечала сыну: «Не думаю, не думаю, что прав ты насчет разговора с гостями!.. Правила хорошего тона навсегда останутся… Ведь — хорошего тона! Как вы думаете, ребята?»