Притворство от отчаяния - страница 6

Молчали и тогда, когда поднимались в лифте на свой этаж. Тони видел, что ребёнок уже не дрожит, но знал, что ему необходимо тепло. Он удивлялся, что Питер ещё не разрыдался, и предполагал, что дело здесь сложнее, чем он думал несколько часов назад.

Они разулись, проходя в жилое крыло этажа, но Питер вдруг остановился. Опекун понял, что он не знает, что ему дозволено делать — таким же замкнутым Пит был в первый день появления здесь. Старк мягко подтолкнул его к душевой зоне, велел снять грязную одежду, быстро смыть грязь и ждать его.

Тони корил себя за то, что не поговорил сразу, что оставил своего подопечного на несколько часов, малодушно полагая, что это позволит им обоим успокоиться и не наделать глупостей. Если уж Питер стал настолько замкнутым, значит, он решил что-то плохое, а это его, Тони, прямая вина.

Переодевшись в домашнюю одежду, Старк забежал в комнату Пита за парой вещей и вернулся к душевой зоне. Он прошёл между шестью кабинками и постучался в ту, которая была заперта. Щёлкнул замок, и завёрнутый в полотенце Питер открыл дверь. Тони заметил, что его глаза красные, и молча протянул ему сухие футболку и бельё. Мальчик на несколько минут скрылся за дверцей кабинки, а потом вышел, смотря в пол.

Питер показался Старку таким маленьким, что его захотелось крепко обнять и просто сесть смотреть с ним мультфильмы. Тони поднял ребёнка на руки и понёс его в его спальню. Он не знал, с чего стоит начать разговор, и пока держался версии строгого отца. У него были сложные отношения со своим отцом, и будь сейчас он на месте Питера, Говард давно бы сильно выпорол его и поставил в угол.

Когда они наконец оказались в спальне ребёнка, Старк запер дверь и сел на кровать, посадив Пита себе на колени. Тот выглядел виноватым, но не решался начать говорить, то ли от страха, то ли ещё почему-то.

— Мне очень неприятно, Питер, что ты притворялся и лгал, — начал наконец Тони. Тот сжался, но молчал. Опекун продолжил: — И мне придётся тебя отшлёпать в качестве наказания за это.

Питер закусил губу и кивнул. Старку совсем не нравилось, с каким смирением тот принимает наказание, он надеялся разговорить ребёнка, но всё-таки положил его на свои колени, проверив, что подопечный не упадёт, чуть задрал футболку и немного приспустил его бельё. Питер лишь вцепился в его штанину. Тони нанёс первый шлепок, совсем слабо. Это ужас — как он может шлёпать своего ребёнка? Но ему пришлось продолжить.

— Мне нужно было показать всё Рири, в Ваканде другие технологии, всё устроено иначе, взрыв, пожар или чёрная дыра здесь мне не нужны, эта долгая «экскурсия» была необходима в целях безопасности. Из-за того, что ты притворялся, мы выбились из графика, и мне пришлось задержаться, а это отняло наше с тобой совместное время, ты понимаешь?

Питер кивнул и вздрогнул, получив более сильный шлепок.

— А побег? Питер, я не понимаю, ты так сильно боялся этого разговора, что решил сбежать? Но сейчас ты, кажется, понимаешь, что нам необходимо поговорить. Если тебе нужно было побыть одному и всё обдумать, ты мог остаться здесь.

Мальчик всхлипнул и пробурчал что-то непонятное. Тони остановился и положил ладонь ему на поясницу.

— Повтори громче, пожалуйста.

— Я дос-доставил ст-только пробле-ем. Л-луч-ше меня бы убило н-на этом… — сильный шлепок прервал его и заставил вскрикнуть.

— Ну-ка не смей так говорить! Даже думать о таком не смей! — грозно повысил голос Тони и действительно сильно отшлёпал подопечного. Его пугала до дрожи мысль о том, что Питер в самом деле думает то, что сказал.

— Ты дорог мне, Пит, не думай, что… Никогда не думай о таком… Я не переживу, если ты… Лучше объясни, почему ты решил притворяться.

— Я… я… — Питер заикался от слёз и шлепков, которые всё ещё получал. — Я прос-сто х-хот-тел пров-вести с тоб-тобой поб-больше врем-мени, п-перед тем к-как мы рас-станем-ся.

Ладонь опекуна замерла над самой кожей.

— Объясни, — тихо попросил Старк, подавляя дрожь и мягко опуская ладонь на поясницу подопечного.

— Теперь для те-тебя важнее Рири, — утирая слёзы, сказал Питер, — ты п-постоянно с ней, на мен-ня времени нет. Я просто х-хотел снова почувствовать, что м-мы семья, хотел почувствовать, ч-что всё ещё нужен, прежде, чем м-мы расстанемся, и ты займёшься др-другими. Я… побег — это ведь лог-гичный конец, тебе ведь теп-перь всё равно, что будет с-с-со мной.