Привет, Афиноген - страница 9

С Клавдией Петровной его соединяла трогательная, нежная дружба. Сергей называл ее ласково «милая Клаша» и, обращаясь к ней, улыбался доверчивой младенческой улыбкой. Даже обычная реприза: «Вы старайтесь понять, когда я вам говорю…», адресованная ей, звучала как признание в уважении и доверии.

Как ни странно, выделял он из серой толпы и Афиногена, бывшего своего однокурсника, относя его не к обыкновенным дуракам, а к дуракам перспективным, до которых в принципе, при определенных обстоятельствах, может дойти свет истинного парапсихологического знания.

А мне, честно говоря, всегда хотелось верить в телепатию. Меня не смущает, что от телепатии легко протянуть ниточку к переселению душ, маразматическим домовым и прочим утешительным, забавным вещам. Что тут плохого? В основе телепатии таится причудливое переплетение мудрой надежды на существование непознанных могучих сил души и детской веры в нескончаемость человеческого «я». Вот ведь в чем штука.

Наверное, я говорю не совсем понятно, это оттого, что сам смутно понимаю вопрос. Понимал бы, не о чем было бы толковать. Дважды два четыре — тут ни прибавишь, ни убавишь. Философы всех времен как раз и рассуждали много о вещах, где не было полной ясности и можно было повернуть дело и так и этак. Тем, собственно, и пробавлялись. И были правы. Человек так уж устроен, что спорит, машет руками до тех пор, пока не наткнется случайно на точную истину. Тут он сразу замолкает, как пораженный громом. Знающий человек робок и застенчив.

Мне рассказывали, как умирал один мудрец, потративший жизнь на доказательства чего–то, так и оставшегося непонятным ему одному. Вокруг его постели, осененной злой болезнью, собрались удрученные родственники и ученики, ждали последних откровений и заветов.

Мудрец нашел в себе силы попрощаться. Он посоветовал любимому внуку надевать зимой шерстяные подштанники, чтобы не застудить почки, а также велел сыну не валять дурака и вложить накопленные деньги в кооператив. С тем, улыбаясь, и отбыл. Истинный мудрец. И так печально похожий на большинство из нас.

Наоборот, дурашливый человек остается самим собой до конца и у вечного предела продолжает пускать пузыри, рассчитывая что–то кому–то растолковать и урезонить противников. Суть прогресса в расширении круга незнания, а отнюдь не в том, чтобы поставить все точки над «и».

Заседания телепатического кружка в Федулинске проходили однообразно и не имели никакой особой цели. У кого–нибудь на квартире распивали вечером бутылочку–другую винца — обычно сухого и красного, — его предпочитал Никоненко, — вяло болтали о том, о сем, перемывали косточки рутинерам и консерваторам от науки, коих знали поименно. Ядовито обсуждали какой–нибудь очередной журнальный или газетный выпад против парапсихологии. Поговаривали о необходимости надежных связей, доказывали собственный несуществующий приоритет. В общем, мало чем отличались от любого другого кружка молодых ученых.

При мне обязательно заходила речь о литературе. Добрым словом поминали Эдгара По, Гоголя, Достоевского и многих других. Из современных высоко котировались фантасты: Бредбери, Азимов, Ефремов, Стругацкие. Милые ребятки с невинной алчностью неофитов на свой лад перетолковывали самые исследованные сюжеты, а уж там, где имелась возможность передернуть, передергивали не задумываясь.

— Если ты писатель, — с горечью замечал Сергей Никоненко, — постарайся понять, когда я тебе говорю… Возьми Гоголя, его «Вий». Помнишь, там Хома очерчивает вокруг себя магический круг, через который ведьмы проскочить не могут. Сказка, вымысел? Нет, дорогой, все сложнее. Николай Васильевич передал аллегорически народное мудрое восприятие телепатических идей, заложенных еще в библии, в религии, в любой, кстати, религии. У тех же буддистов многие постулаты основаны на вере в материализацию духовных сил человека… Хома взглядом, воображением создает вокруг себя стену, прочнее чем из металла… В народных сказках сплошь и рядом человек внутренним усилием оживляет мертвую природу, заставляет расцветать цветы, усмиряет диких зверей. Создает особого свойства силовые поля, которые, естественно, в сказках имеют иные названия… Если угодно, я скажу прямо. Коллективная интуиция человеческого биологического вида дала ряд блистательных научных идей в этом направлении, но идей чувственных, зашифрованных, воплощенных в языческие образы… Постарайся понять, когда я тебе говорю. Народ не ошибается, потому что не торопится. Народ вынашивает яйцо идеи веками, доводя ее в своем сознании до стадии аксиомы, а потом зачехляет эту идею в игровую сказочную форму.