Привет, красотка! - страница 6

. Посмеиваясь над выходками Сюзанны Шугабейкер и Мэри Джо Шивли, Руби составляла объявление. Описывая дом и указывая пожелания относительно характера и образа жизни квартирантки, Руби старалась быть предельно краткой, так как оплачивалось каждое слово.

«Логан-сёркл: комната внаем в городском доме с тремя спальнями, с пользованием ванной и туалетом некурящей женщине. Возможно немедленное заселение, 800 долларов. Спросить Руби».

Перечитав объявление, Руби добавила свой телефон. В этот момент в дверь постучали. Она сразу поняла, кто пришел: только один человек стучит так медленно и аккуратно.

— Иду! — крикнула Руби, закрывая ноутбук.

— Здравствуй, Руби, — сказал Уоррен с порога. Приветствие походило на стук в дверь — такое же неторопливое и отчетливое. Уоррен никогда не говорил «привет» или «рад видеть», признавая только «здравствуй» или что-нибудь еще более формальное.

— Уоррен? Что стряслось? — поинтересовалась Руби. Она любила говорить бывшему мужу «что стряслось» или «как твое ничего», с удовольствием пересыпая его трескучие правильные фразы веселым сленгом. Уоррена раздражала и озадачивала подобная манера, но с недавних пор Руби это нравилось.

— Проезжая в непосредственной близости от дома, я счел правильным остановить автомобиль и забрать остатки моего имущества.

Руби несколько секунд расшифровывала услышанное. Уоррен обожал высокий штиль и неестественно длинные предложения. Так очевидец событий, которого угораздило оказаться вблизи взрыва в колодце связи или увидеть, как грабят «Старбакс», в интервью для местных новостей отчаянно пытается сойти за умного, выражаясь выспренно и длинно.

— А, твое барахло, — догадалась Руби и махнула в направлении кухни: — Вон оно там.

Вообще-то Руби говорила правильно, не произнося местоимения, но не упустила возможности подразнить экс-супрута (раздосадованный Уоррен выглядел невероятно комично).

— Вон оно там? — переспросил он.

— В кухне. Я сгребла его в кучу. Ща принесу, — пообещала Руби, оставив Уоррена в прихожей и отправляясь за его вещами, на которые наткнулась, разбирая чердак.

Руби познакомилась с Уорреном четыре года назад в «Красти-Кэр», компании, занимающейся медицинским страхованием, где Руби работала к тому моменту семь лет. Уоррен, будучи сотрудником отдела технического обслуживания, решал разнообразные технические проблемы и восстанавливал угробленные документы «чайникам», к которым причислял и Руби. Они познакомились, когда Уоррен зашел наладить компьютер и обновить программы. В течение довольно нудного процесса установки Руби пришлось сидеть без дела, убивая время светским разговором. Ее сразу же замутило от трескотни и снисходительного тона собеседника, но больше заняться было нечем — клавиатурой завладел Уоррен, волей-неволей пришлось разговаривать. Закончив работу, Уоррен ушел. Руби сразу же забыла о технаре и зануде и очень удивилась, когда назавтра Уоррен позвонил с вопросом, не хочет ли она «разделить с ним вечернюю трапезу». С помощью дедукции Руби догадалась, что речь идет об ужине, подумала: «Почему бы и нет, черт возьми» — и согласилась.

Телефонный звонок Уоррена вызвал в ней смешанные чувства. С одной стороны, ей льстило приглашение на свидание — такого не случалось уже несколько лет. С другой стороны, парень ее совершенно не интересовал — нудный, скучный, да и смотреть особо не на что. У Уоррена, как и у нее, имелись лишние килограммы, но они не были равномерно распределены по телу: узкое лицо, длинные тонкие руки и ноги, плоская задница; весь жир отложился на животе. В целом Уоррен выглядел очень высоким беременным мужчиной, к тому же небрежно одетым, словно вскочил с постели и напялил первое, попавшееся из того, что валялось на полу.

Через несколько дней они ужинали в «Городском бистро» в Арлингтоне. Закусочную предложила Руби, обожавшая чудесную пасту, цыплят соте и яблоки под вкуснейшим сливочным соусом — амброзия, настоящая амброзия! Разговор за ужином оказался точной копией первой беседы: Уоррен утомил Руби рассуждениями о профессии аналитика технической поддержки, карьере в области высоких технологий, и, кроме того, он беспрестанно почесывал в паху. Руби сочла Уоррена претенциозным, плохо приспособленным к жизни и при этом страшным занудой. К тому же у господина аналитика была дурацкая привычка: когда его очки в большой круглой оправе а-ля совиный глаз, бывшие в моде во времена популярности Бой Джорджа, съезжали на кончик носа, он возвращал их на переносицу вытянутым средним пальцем, словно каждые пять минут посылал собеседника куда подальше.