Прививка от невежества - страница 12

Дедушка Ваня — герой войны, вечно недовольный всем миром. Что бы он ни делал, где бы ни ковырялся в своем дворе, у него всегда на груди висела самая почетная солдатская награда — медаль “За отвагу”. Зимой она висела на старой фуфайке, летом — болталась на грязной майке. Я был уверен, что даже ночью он не снимает ее.

Удивительный человек моего детства, тем более, что понять ребенку это было невозможно. Я часто сидел под забором, возле помойной ямы и наблюдал за ним в небольшую дыру. Дедушка Ваня был нормальным человеком: рубил дрова, рыл, как крот, в огороде, но когда его взгляд вдруг попадал на медаль, он падал на землю и, долго ползая по-пластунски, что-то резко выкрикивал, кидая далеко вперед любые предметы, попадающиеся под руку — то ли картошку, то ли молоток. Родственники, давно перестав удивляться, на час, я точно засек время, ровно на час — уходили в дом. И так бывало два-три раза в день. Особенно воинственно это смотрелось зимой.

Так мы и жили по разным сторонам забора. Один заканчивал свою неудачную жизнь, другой начинал, также неудачно.

И все же дедушка Ваня меня однажды сильно напугал. Увидев, как я наблюдаю, видно, перепутал с кем-то. Сейчас понимаю, что он хотел взять меня в плен. Можно себе представить, с каким визгом улепетывало маленькое, дряблое создание от перескочившего одним махом высокий забор старого бойца с медалью на груди. В тот раз мне повезло: камень, молоток и еще какие-то предметы пролетели мимо головы. Я еще долго вспоминал бегущего дедушку, кричащего что-то по-немецки. Но желание выжить победило даже дедушку Ваню. Спасибо моему родному деду по папе — выстроенный им туалет был настолько прочным, что выдержал мощные натиски старого разведчика, который изо всех сил лупил по его двери кирпичом.

… Очевидно, дребезжащий самолет на меня как-то особенно подействовал, а может, высота. Но детство, о котором давно не вспоминал, проносилось перед глазами, как на цветном экране. Опять вспомнилась моя добрая двоюродная бабушка Катя, которую за глаза называли спекулянткой. Единственный человек, не давший умереть с голоду мне и матери, когда отец ушел навсегда. Бабушке Кате часто не везло, наверное, из-за доброты. И, конечно, из-за мужа — дедушки Васи. Да и я ее не радовал. Бабушка не имела детей, а дряблый зверек среди множества дворов был самый маленький и ростом и возрастом. Бабушка Катя то ли любила меня, то ли жалела, но это чувство было очень сильное.

Следующая история будет мучать меня до конца жизни. Сын дедушки Вани все же решил жениться. И как положено — три дня свадьбы. Мои родственники не были бедными. Три дня веселья, море людей и океан самогона. Дедушка Вася тоже был из другого мира. Ниже бабушки Кати на целую голову, но шире всех знакомых и соответствующие кулаки. На войне он не был из-за какой-то болезни. Тихий, пугающий всех своей робостью, но, когда выпивал, даже дедушка Ваня прятался от него.

Помню случай, когда пьяный дедушка Вася пришел в гости к моему дедушке, пройдя сквозь забор, ограждающий клумбу с белыми хризантемами и даже не заметил. Мой дедушка его не боялся, но мужа своей сестры почему-то уважал.

Свадьбу гуляли. Я тихонечко сидел на краешке лавочки за детским столом. Детей было много, и кое-кто попивал самогон, им не мешали. А я, наевшись, смотрел на гуляющих и любовался своей красивой, молодой бабушкой Катей, безостановочно хлопотавшей, уносившей пустые тарелки и прибегавшей с полными.

— Эх, хороша у тебя жена, — сказал какой-то незнакомый мужик, мрачно сидящему за столом дедушке Васе.

— Хороша, — подтвердил тот, вставая и выпивая очередной стакан. — Катя, иди сюда! — крякнув после стакана, позвал дедушка Вася. — Да, очень хороша, — подтвердил он и погладил подошедшую жену по плечу. — Забирай.

И дедушка с размаху саданул бабушку в челюсть. Бабушка даже не охнула, а когда пришла в себя и открыла рот, чтобы дать заглянуть в него участковому врачу, который тоже гулял на свадьбе, то выяснилось — двойной перелом челюсти.

Первый раз в жизни страх откатился в сторону и на меня накатила ослепляющая ярость. Хилый зверек решился отомстить. Этой же ночью, пробравшись во двор дедушки Васи, перед сараем, где он хранил свой инструмент, я натянул крепкую и толстую медную проволоку. Утром с переломом ноги увезли бабушку Катю. Ну зачем моя бабушка со сломанной челюстью на рассвете пошла в дедушкин сарай? Может, за топором для него? Наверное, я спаситель — это и успокаивает.